Немного поэкспериментировала с формой, хотя, размер старалась соблюдать…
Над городом пустым рыдают облака,
Изорванные ветром,
серые и злые,
Так плачут люди рядом — горько,
только как
им объяснить, что облака
давно уплыли.
Что над страной сияет явь иных времён,
Столкнулись лбами подлости земли
с Началом,
И только радостный
прозрачный перезвон,
Прохладный воздух поутрУ
легко качает.
Над городом плывут созвездия и ветры,
И кто-то в высоту опять
обыденно взлетит,
Своими мыслями расцвечивая метры
Знакомых улиц,
где фонарь седой горит.
И чайки с криком ссорятся за утренний улов,
Пикируя на волны,
пойманные так,
Что камни им знакомых — гранитных берегов
Уже не разомкнут объятья
и устав.
А люди улиц ждут, закованные в латы
Своих ошибок глупых,
словно в клеть времён,
И их машин стальных зловещее стаккато,
Несется вдоль каналов,
тяжело, как стон.
Но ведь и в этой огрубевшей глупой яви
Есть место сердцу тех,
кто в смоге и пыли,
Стальное равнодушие витрин расплавит,
Быть может это я и ты?
И мы здесь шли
Как все, почти без яркой цели — просто плыли,
Так что же нам мешает
ввысь иль вдаль лететь?
Гранитный плен тугих береговых идиллий?
Ведь я люблю, и любишь ты,
и значит клеть
Лишь только город, что живет и гордо дышит,
В своей искусственной,
но радостной красе,
Так и прохожий иногда за шумом слышит
Стаккато счастья, что отмерено
для всех.