Утро Первого Снега
Княгиня Ольга легонько стряхнула снег со своего плаща и радостно воскликнула: «Первый снег, князь!» Князь Владимир, как будто очнувшись от раздумий, удивленно оглянулся вокруг: «снег…и, правда, снег! Но, позвольте, так рано?» Они сидели, свесив ноги, над центральным входом Храма - бронзовые барельефы святых - и тихонько разговаривали между собой в это морозное раннее утро. (Позвольте, но разве фигуры из бронзы могут разговаривать? – заметите Вы. Конечно, нет, отвечу Вам я. Конечно, нет, повторит Храм. Конечно, нет – заверят сами барельефы, и тут же прикусят свои бронзовые языки.
Нет, они не говорят, разве только иногда, в большие праздники или, как сегодня – в утро первого снега. Только это секрет и Вы, пожалуйста, не выдавайте его! Лучше послушайте, о чем их разговор.) «Почему же рано?» - пожала плечами княгиня. – «ведь уже тринадцатое число!» «В том-то и дело, что тринадцатое» - не унимался князь. – «Покров только завтра, а снег выпал сегодня!» Первые пушинки снега, кружась, танцевали в воздухе. Случайно услышав слова князя, они очень расстроились – «нам не рады!» и начали таять. «Князь, посмотри, что ты наделал!» - вздохнула княгиня, и хоть возраст барельефов был одинаков, бронзовая княгиня оставалась бабушкой князю, и сейчас в ее голосе слышались поучительные нотки – «зачем же ты расстроил снежинки, они просто так торопились на праздник, что, наверное, перепутали число. Зато их давно ждут все детишки города. Подумай, какая радость им будет, когда сегодня они подойдут к окнам, а вокруг – все белое, а если снежинки растают не дождавшись восхода солнца – на улице будет только слякоть и уныние …» «Но – должен быть порядок, княгиня…А по традиции, первому снегу положено выпадать четырнадцатого октября» «Знаю, знаю…только ведь, князюшка, разве у радости есть определенное число, разве время играет такую уж важную роль для доброты?» Снежинки от речей Ольги ободрились и замелькали чаще, стали пушистие, белее. Мы покроем землю покрывалом, мы сделаем мир белым и праздничным, мы принесем радость людям, и большим и маленьким – шептались они. И сыпались, сыпались. Украшая плащ княгини и корону князю Владимиру, забеляя купол Храма и стеля меховую дорожку у входа. Звездочки гасли, вставало солнышко, начинался новый день. «Ладно!» - думал князь из-под белой шапки – «пускай себе сыплются…»
Эту историю рассказали Свечному Ящику сами снежинки, пришедшие в храм на плечах, шляпках и ботинках радостных прихожан. Теперь и Вы ее знаете.
Тросточка
Желтая сухая трость с пренебрежением посмотрела на женскую сумку, поставленную рядом с ней. Сумка нисколечко не обиделась, будто и не заметив взгляда соседки, и звонким голосом произнесла: «Здравствуйте! У Вас не занято?» «Занято! – отрезала трость. – «Сейчас придет мой хозяин» «Ну хорошо, тогда я пока посижу с Вами» - сумочка придвинулась поближе – «Моя хозяйка отошла купить свечей… У нас с ней столько дел, столько забот – маленькая Соня болеет, Матвейка вчера подрался с мальчишками, а Тима…» - задушевно начала сумочка. Трость закашляла – «Вы не могли бы замолчать, мы с Вами в храме находимся...» «Конечно, в храме» – удивилась сумочка,- «поэтому я и говорю – столько дел, всем святым надо свечку поставить, о всех детишках и родных записки написать..» «Вы мешаете мне молиться!» - оборвала ее Трость. Сумочка испуганно смолкла. Несколько минут они молчали. Наконец, тишину нарушила сама Трость: «Если Вы не знаете, в храме подобает молчать и молиться. Ваша болтовня – пустословие. Впрочем, видимо, это не Ваша вина. Наверное, вам не повезло с хозяйкой – дети, заботы, все такое – мирская жизнь, одним словом!…Вот, мой хозяин чрезвычайно благочестив – он – подвижник, почти как древние пустынники. Все время один, ни с кем не разговаривает. Ест раз в сутки. Поклоны ночью бьет. Мы с ним пешком обошли все храмы по всей России. Вместе странствуем по святым местам, за мир молимся. » Сумочка внимательно слушала: «Интересная у Вас жизнь. У нас по-другому, это - да. Мы в Москве живем. На метро часто ездим, в автобусах – там людей – ухх как много, не пустыня, конечно. Но я свою хозяйку люблю, она у меня добрая. Она всем помогает, хотя у самой – ой-ой-ой как много дел по дому, да с ребятишками. Порой ей и помолиться некогда: утром надо вставать старшеньких в школу собирать, а вечером уж и сил нет. Но зато она, как глаза откроет, первым делом говорит: «Доброе утро, Господи! Дай мне сил служить Тебе и другим помогать сегодня!» Перекрестится, у лампадки фитилек поправит и за дела принимается». Трость поморщилась – разве то – молитва! Разве – благочестие. Уж рот открыла Сумочке сказать что-то поучительное, как – в руках у хозяина оказалась.
Перекрестился подвижник на Храм, пошел неспешной походкой по дорожке мимо Липы, на тросточку свою опираясь. Идет, четки одной рукой перебирает. Остановился на пригорке. Еще раз перекрестился. «Велика любовь матери! И труд велик! Поистине, ничего нет на этой земле святее этого труда» тихонько прошептал он и дальше пошел. А тросточка в руках его призадумалась.
Благочестивая Кошка
Нет, это не сказка и не вымысел. Эта настоящая история. И произошла она не триста лет назад, и не в тридевятом королевстве, а происходит в наши дни и в нашем городе. – начал свой рассказ Свечной Ящик. - Я сам знаком с этой Кошкой. Мы, можно сказать, с нею друзья, потому что живем в одном храме. Вместе молимся, если хотите знать. Зовут Кошку… Впрочем, стоит ли ее как-то называть? Ведь Вы же знаете, что в правдивых историях имена главных героев всегда вымышленные, тем более, если главные герои еще живы и здравствуют, а наша Кошка, смотрите, вон – усами шевелит да на нас пронзительно смотрит. Нет, не будем называть ее имени. Пусть наша Кошка останется просто Кошкой. Черной, с белым носом и умными глазами-бусинками. А еще – с очень независимым характером. И с чрезвычайной для кошки благочестивостью. Итак…
«Кошка! В храме!» - это удивляется незнакомая тетенька в черном пальто в притворе храма.
«Ну и что!» - водит ушами Кошка – «Я, между прочим, здесь чаще Вас бываю!»
«Это – наша Кошка!» - улыбается старенькая баба Валя и объясняет – «она у нас здесь в подвале живет!»
«Но разве в храм можно животным?» - не унимается тетенька
«А что же нельзя?» - разводит руками баба Валя. – «Они же Божьи созданья-то!»
«Нельзя! Нельзя! – прогибает спину Кошка – Собакам, например, никак нельзя. Только нам, кошкам, можно! Муррр»
Сторож Вадим подхватывает: «Ентой кошке – можно, она тут – дома, наша она. А вот, другим никаким – нельзя!»
Довольная этим ответом, Кошка встает и медленно с достоинством идет в центр храма. Там сейчас полиелей начинается.
«Мам, Кошка на помазание пришла!» - радостно восклицает маленькая девочка с двумя хвостиками под желтеньким платочком и садится на корточки рядом с Кошкой – «Хорошая моя! Киска!». Гладит ее. Та мурлычит.
«Вставай! Вставай! Евангелие читают!» - поднимает дочку мама . Дочка встает. И Кошка встает. В храме тишина – только батюшка возвещает Благую Весть. Все слушают. И девочка слушает. И мама ее слушает. И Кошка рядышком слушает. Стоит неподвижно. Последнее слово батюшка дочитал, Кошка тихонечко – раз – и обратно в подвал к себе уходит. Помазываться она не привычна. Ей, впрочем, простительно, она же Кошка. А у Кошек, известно, на лбу шерсть растет.
В другой раз Кошка приходит на Славословие – потрется немножко бабушкам о ноги – здоровья им желает и ангела-хранителя в пути домой – «погода-то уже прохладная, гляди гололед скоро начнется, да и чернота какая на улице после службы! Вы, бабули, поосторожнее, друг за друга за хвосты держите!».
Наутро Кошка придет на Литургию. Это – обязательно. Особенно она любит воскресные и праздничные дни – когда людей много. Все привыкли к ней. Радуются, здороваются, иногда – лакомство приносят. Даже уже и не замечают, что она Просто Кошка. Для многих прихожан – эта Кошка стала неотъемлемой частью самого Храма. Его мудрой, скромной, почти незаметной, но незаменимой черной-с-белым-носиком обитательницей.
Золотое Счастье
"Человеку свойственно желать Счастья. И просить его. Наверное, это призыв к Райской Жизни, заложенный в каждом из людей" - рассуждала бронзовая статуя Спасителя из музея Духовной Академии. Это была высокая почерневшая от времени статуя с золотым указательным пальцем правой руки. Статуя продолжала - "Вот и ко мне приходят студенты, чтобы дотронуться до пальца, считая, что это принесет им счастье в личной жизни или удачливой сдачи экзаменов..." Статуя показала всем свой золотой палец и вздохнула: "Но разве я могу что-либо сделать для них? Сам Спаситель может, а я - нет. Я лишь могу указать студентам своим пальцем на дверь, за которой находится зал с Иконами - в коих Живой Образ Христа, у Которого они могут попросить Счастья"
"А ко мне приходят просить Удачу!" - поделилась собака с золотым носом. - "Я стою с хозяином в метрополитене, и все прохожие норовят потереть меня за нос - будто бы это принесет им успех в делах. Я, право, не против, только от постоянных потираний совсем стал плох мой нюх, и Истинного Счастья я уже не отличу от поддельного, поэтому чаще и приношу совсем не то счастье..."
"И сквозь мои лапы протискиваются искатели Счастья! - признался Лев с городской площади - Пускай - протискиваются - я не сужу, только с потертыми подушечками куда я теперь добирусь? Лапы у меня стали совсем слабыми. А чтобы найти Настоящее Счастье надо пройти порой нелегкий и длинный путь..."
"И нас, и нас - воскликнули многочисленные изваяния поэтов, мыслителей и философов - кто только не трет наши ботинки, шляпы и пуговицы в надежде на исполнения из мечты и прихода Счастья...Только - толку что? Мы так и остаемся скованными бронзой и ушедшим временем - наши слова больше не рождаются, а поиски закончились вместе с тем, как наши прообразы покинули этот мир!"
"И у меня потерта кисть руки!" - это говорил Образ Святого на вратах храма - "Ее прихожане при входе в храм целуют, прося благословения. Они не просят о Счастье или Удаче, но - здороваются со мною. И я в ответ их всегда благословляю другой рукой. А Благое Слово - оно и приносит Настоящее Счастье. Я верю в это, и верят мои прихожане. Вот и выходит Счастье! Ну или хотя бы его отголосок, не правда ли?"