(«Молчание» - книга и фильм)
Эта книга впервые была издана в России в конце 80-х годов теперь уже прошлого столетия. Однако она обрела себе еще более широкую читательскую аудиторию, чем прежде, после выхода в конце 2016 г. фильма, снятого по ней знаменитым американским кинорежиссером Мартином Скорсезе. Фильм (как и более ранний, снятый в 1971 г. в Японии) носит то же название, что и книга – «Молчание».
Оговорюсь сразу – речь пойдет больше не о фильме, а о книге, по которой он снят. На первый взгляд, это исторический роман из старинной японской жизни. Точнее, о судьбе нескольких европейцев, оказавшихся в Японии. Подобных книг, написанных европейскими или американскими авторами, существует немало. Достаточно вспомнить хотя бы роман Д. Клавелла «Сегун». Или «Три возраста Окини-сан» В. Пикуля. Однако среди этих книг роман «Молчание» стоит особняком. Ведь он написан не европейцем, а японцем. Мало того, его автор, Эндо Сюсаку, был католиком. Отсюда и тематика романа «Молчание», и его заглавие, и то, о чем в нем идет речь.
А речь в нем идет о тех временах почти четырехсотлетней давности, когда в Японии, где до того весьма успешно собирали жатву людских душ католические миссионеры (прежде всего, иезуиты), начинаются гонения на христиан, санкционированные тамошним верховным правителем Хидэеси. И, как то бывает во времена испытаний, кто-то из христиан (да что там – даже из самих миссионеров!) отрекается от веры. А кто-то умирает за нее. Вот только легко ли устоять, если в арсенале гонителей – такие пытки, которые не снились и недоброй памяти императору Нерону?
Книга (как и снятый по ней фильм) начинается с рассказа о мученичестве японских христиан, похожего на знакомые каждому из нас акты мучеников древности. Однако это повествование, по тону которого ясно – его написал глубоко верующий, стойкий духом человек, заключено, словно в раму, в историю о предательстве. Ибо по дошедшим в Европу слухам, его автор, иезуит Кристован Феррейра, выдающийся миссионер и богослов, проживший в Японии почти полжизни, отрекся от Христа. И вот несколько католических священников, не верящих этой недоброй вести, решают тайно пробраться в Японию чтобы узнать всю правду, а заодно – продолжить проповедь христианства среди японцев. В их числе – ученики Феррейры – падре Франсиско Гаррпе и Себастьян Родригес, главный герой книги.
Выходит, мы имеем дело с христианским историческим романом? Но и среди книг данного жанра, начиная от хрестоматийного «Камо грядеши» Г. Сенкевича до произведений современных православных прозаиков Л. Хабьянович-Джурович, С. Марнова или Т. Александровой книга Эндо Сюсаку стоит особняком. Ведь в основе сюжета большинства исторических произведений на христианскую тематику - приход главного героя к вере во Христа. Иногда он завершается мученичеством. Иногда, как в книге Е. Гурской «Голос моей души» - чудесным спасением героев (ну, нельзя же огорчать читателя, любящего «хэппи энд»!). Гораздо реже встречаются книги, в основе сюжета которых - духовное возрастание героя. Примером таких произведений являются, в частности, романы Л. Хабьянович-Джурович «Петкана», «Игра ангелов». Но в книге Эндо Сюсаку речь идет не об обретении веры и не о жизни человека во Христе, а о богоотступничестве, его причинах и следствиях. Мало того, в описании Японии семнадцатого века угадываются зловещие реалии России времен гонений на веру.
Вот арестованного Родригеса на позор толпе, осыпающей его насмешками, бранью и камнями, везут через город Нагасаки, где еще недавно было около десятка христианских храмов и двадцать тысяч христиан. Все это объясняет священнику приставленный к нему переводчик-японец, предлагая поразмыслить, куда же подевались все эти люди. Ветром унесло? Ан нет! Вот они все тут, в толпе, и лезут вон из кожи, дабы доказать, что больше не являются христианами. Да и сам переводчик – из их числа. Мало того, даже губернатор Нагасаки, Иноуэ (в фильме носящий многозначительное прозвание – Инквизитор), лично изобретающий изощренные пытки для христиан, по его собственному признанию, тоже когда-то слушал советы католических падре. Скорсезе в своем фильме сделал особый акцент на том, что Иноуэ – бывший христианин. И потому, когда на допросе Родригес бросает ему в лицо: «вы не знаете христианства» самоуверенный Инквизитор теряется, сникает, как шар, из которого выпустили воздух. После чего прекращает допрос и уходит прочь.
Что ж, разве это нам не знакомо? Ведь большинство из тех, кто в начале ХХ в. участвовал в кощунственной вакханалии богоборчества в России, были крещены и воспитаны в традициях Православия. И тот, кто предлагал воспользоваться голодом в Поволжье для того, чтобы расстрелять как можно больше «контрреволюционного духовенства», в годы ученья в симбирской гимназии имел отличную отметку по Закону Божию. А его преемником у кормила власти стал бывший семинарист… Можно вспомнить и священников-ренегатов 50-х годов – А. Осипова, А, Черткова, П. Дарманского, после отречения от веры рьяно трудившихся на чертополоховой ниве «научного атеизма». И в фильме «Молчание», как и в одноименной книге, священникам-вероотступникам поручают писать антихристианские книги. А заодно – выискивать среди товаров, привозимых из Европы и Китая, вещи, имеющие отношение к христианству.
И здесь, как и в сцене с Иноуэ, Скорсезе внес в свой фильм яркую деталь. Вот два бывших священника рьяно осматривают вещи с иностранного суда, распределяя - «христианское это или не христианское». Под подозрением оказывается даже посудина с орнаментом в виде крестиков. А вскоре обнаруживается и зашитый в подкладке одежды крест. То, что происходит затем, стоит видеть. Вероотступники не говорят ни слова, но по выражениям лиц понятно, какие мысли в этот миг вихрем проносятся в их головах… Подобной сцены в книге Эндо Сюсаку, где подробно повествуется не только о поступках, но и о размышлениях главного героя, нет. Как нет и другой, которой Мартин Скорсезе завершил свой фильм. Но о ней потом.
Так о чем же книга и фильм «Молчание»? О стоянии в вере. И всех ее героев можно поделить на исповедников веры и отступников. Один из них, японский простолюдин Китидзиро, бессчетное количество раз исповедовавший себя христианином и столь же бессчетное количество раз отрекавшийся от Христа. Впрочем, на это у Китидзиро всегда находятся оправдания: он слишком слаб, он родился не вовремя, что поделать, если Господь создал его таким немощным? Китидзиро предает Себастьяна Родригеса в руки властей. Но он же следует за ним во всех его злоключениях, как верный пес, или скорее, как тень. Тень лишь отдаленно похожа на того, кто ее отбрасывает. И все-таки между Китидзиро и поначалу относящимся к нему со снисходительным презрением Родригесом есть сходство, которое и приводит к их отречению от веры. Это гордыня. Китидзиро бахвалится перед земляками своим знакомством со священниками. А когда Родригес создает на его родине - острове Гото, тайную христианскую общину, упорно домогается почетного места в ней, словно забыв о своем отречении от Христа. Гордыня Китидзиро уродлива, как тень, отбрасываемая человеком. Но не она ли заставляет его в случае опасности вновь и вновь предавать Господа, отрекаться от веры в Него?
Мартин Скорсезе упростил и смягчил трактовку образа Китидзиро. В фильме это –полупомешанный человек, на глазах которого казнили его семью. Как? А вот так, смотрите… не правда ли, на их муки даже смотреть страшно? В Китидзиро из фильма Скорсезе нет той гордыни ничтожества, которой наделил его Эндо Сюсаку. И потому он не отвратителен – просто-напросто жалок.
Однако среди персонажей книги и фильма есть вероотступники, ставшие ярыми гонителями христиан. Речь идет о губернаторе Нагасаки господине Иноуэ и его помощнике-переводчике. И, если первый – просто расчетливый политик (в книге упоминается, что он в свое время принял Крещение ради личной выгоды, в японской экранизации 1971 г. Иноуэ, по его признанию, в свое время учился в католической семинарии), то со вторым все сложнее. Поскольку он - темпераментный человек, не всегда умеющий скрыть свои эмоции. И потому именно он сгоряча в споре с Родригесом делает признание, объясняющее его личную неприязнь к христианству: «падре всегда презирали нас, японцев. Я знал одного, так он нас за людей не считал. Насмехался над нашими жилищами, над языком. Высмеивал нашу пищу, наши обычаи. Даже выпускников семинарии отказывался вводить в сан».
Увы, и в наши дни есть немало примеров ухода людей из Церкви по вине тех ее членов, что, по меткой народной поговорке, «Богу молятся, да лукавому служат». Негодование на человека перерастает в ненависть к вере, которой он придерживается. Разве не так?
И все-таки губернатор Иноуэ и переводчик были христианами. А потому они разят иезуитских священников-миссионеров тем самым оружием, благодаря которому слово «иезуит» стало нарицательным. Это оружие – изощренное коварство и ложь. Вот и Фернандо Родригеса они заставляют отречься от веры пытками особого рода. Истязая не его тело, но его душу.
Психологическая пытка может быть различной. От банального вопроса «жить хочешь?», который в романе Василя Быкова «Сотников» фашистский следователь Портнов задает молодому партизану Рыбаку. А может быть гораздо более изощренной и мучительной. Как раз такую пытку описал в своей книге Эндо Сюсаку. Казалось бы, схваченного Родригеса и в тюрьме-то содержат не особо строго, и с остальными заключенными христианами разрешают общаться, позволяют даже молиться вместе с ними, и кормят два раза в день, и новую одежду в подарок от губернатора присылают. «Не каждого тут так холят», - поясняет арестанту тюремщик. Мало того, время от времени Иноуэ и переводчик ведут с Родригесом любезные беседы с соблюдением всех правил этикета. Другое дело, что время от времени священнику показывают казни христиан, в том числе его соузников. И каждое такое зрелище пробивает брешь в вере Родригеса.
Здесь все сложней, чем банальная угроза – «с тобой сделают то же самое». Бывшие воспитанники иезуитов напоминают священнику о… заповеди «возлюби ближнего». Где же ваша любовь, батюшка? Где ваше христианское милосердие? Смотрите, эти люди страдают и умирают по вашей вине. Но стоит вам отречься - и их отпустят. Не упорствуйте, отче, последуйте на деле заповеди вашего Христа…
Но в арсенале пыток, придуманных Иноуэ, есть кое-что еще. Не зря он – бывший христианин. И, возможно, в свое время читал жития Святых мучеников.
И мы с вами их читали. А потому хорошо помним, что во время страданий их укрепляла благодать Господня. А зачастую совершались чудеса и знамения, которые побуждали язычников, собравшихся поглазеть на пытки мучеников, славить Бога христиан.
Например, в житии преподобномученицы Евгении, написанном Святителем Димитрием Ростовским, рассказывается, что, когда по приказу императора арестованную святую повели в храм Дианы для принесения жертвы, храм рухнул и стоявшие в нем идолы сокрушились вдребезги. «Узнав об этом, царь велел бросить ее в реку Тибр с привязанным на шею камнем. Но когда это было исполнено, камень тотчас же отвязался и святая пошла по воде, как по суше. Тогда ее снова схватили и ввергли в сильно разожженную печь; но печь внезапно остыла, нимало не повредив святой. Затем ее бросили в глубокий и мрачный ров и в течение десяти дней морили голодом; но луч Божественной благодати не переставал озарять святую и посылать ей с неба пищу»1.
Фернандо Родригес тоже читал жития Святых. Именно поэтому, когда он впервые видит казнь японских христиан Итидзо и Мокити, его потрясает несоответствие читанного и увиденного. «Да, то была мученическая кончина. Но какая! В житиях святых рассказывалось о кончине славной, прекрасной – как в минуту, когда душа мученика взмывала к небу, трубили Ангелы и небеса озарялись неземным сиянием. Но кончина японцев, которую я описываю вам, вовсе не была прекрасной – они умерли мучительной, жалкой смертью».
Впоследствии, уже сидя под арестом, он увидит другую смерть мученика за веру – жалкую и убогую по сравнению с виденной им ранее казнью на «водяном кресте». Просто взмах самурайского меча – и нет человека. Эта казнь потрясает Родригеса куда сильней - «человека не стало, и ничто в мире не изменилось, мир будто и не заметил». И заставляет подумать о собственном будущем – «неужели, когда умру я, так же будут звенеть цикады и жужжать полусонные мухи»?
По словам известного петербургского священника, историка Церкви, и в нашей стране во время гонений на Православную веру были люди, которые молили Бога укрепить их в страданиях за Христа чудом или знамением, подобным тем, о которых они читали в книгах. Как были и те, кто, видя разгул богоборчества, взывали: «доколе, Господи? Яви нам милость Твою и спасение Твое даждь нам!» Но ответом им было молчание…
Вот и Родригес молит Господа: «Боже, Боже, Боже, Ты должен, Ты должен сказать Свое слово. Докажи, что Ты – сама справедливость, благо, любовь. Докажи, что Ты всемогущий». Он ждет ответа, знамения, чуда. И не получает их. Господь словно не слышит его. Он молчит. Но почему? А что если… Его просто-напросто нет? «Какой трагикомичной оказалась бы тогда вся моя жизнь. А смерть Итидзо и Мокити? А подвиг миссионеров, пересекавших моря и океаны, тративших года, чтобы добраться до этой страны? Чего стоит тогда вся моя жизнь»?
Почему Родригес отрекается от Христа? Для нас, православных, ответ прост – он пребывает в прелести. Ибо, по его собственному признанию, он еще в детские годы создал себе свой образ Господа… Много раз по ходу повествования (как и по ходу действия фильма М. Скорцезе) Родригес представляет себе Христа: на Тайной Вечери, ведомого на казнь, въезжающего в Иерусалим на осляти… И жаждет услышать от Него хотя бы слово ободрения…
А теперь вспомним описание прелести, данное Святителем Игнатием (Брянчаниновым). Точнее, одной из двух ее разновидностей, называемой «мнением». «Этот род прелести, основывающийся на высокоумии… заключается в том, когда подвижник примет ложные мнения о духовных предметах и о себе, сочтет их истинными»2. По словам Святителя, вложенным в уста старца, беседующего с учеником, человека, зараженный «мнением», «… постоянно сочиняет мнимодуховные состояния, тесное дружество с Иисусом, внутреннюю беседу с Ним, таинственные откровения, гласы, приводит то в упоение собою, то в разгорячение и восторженность»3. И, как резюме сказанного: «зараженные «мнением» о достоинствах своих способны и готовы на всякое лицемерство, лукавство и обман, на всякое злодеяние».
"Лицемерство, лукавство и обман". Разве не это побуждает Родригеса посоветовать японским крестьянам наступить на Распятие, чтобы обмануть чиновников, и тем самым отвести беду от своих односельчан? И разве не с этом связано его до дерзости смелое поведение на первом допросе - "чем острее он чувствовал внимание христиан, тем сильнее хотелось ему казаться героем". А потом восторгаться собой: "сегодня я выдержал испытание! Я не спасовал"! Когда же (как думает Родригес), его везут на казнь, он победно улыбается гонителям. После чего думает: "даже в такие минуты человеку не дано избегнуть тщеславия". И ликует : "ведь у него еще хватает присуствия духа, чтобы размышлять о подобных предметах".
Разве это - не яркие и наглядные свидетельства прелести, в которой находится герой? И зловещие предвестники его отречения от Христа.
Но откуда сей духовный недуг? Святитель Игнатий объясняет – причинами его являются сладострастие и гордыня. Та самая гордыня, которую преподобный Иоанн Лествичник наименовал «матерью всех пороков»3.
Разумеется, можно объяснить падение героя просто – он же не православный! Ведь тот же Святитель Игнатий (Брянчанинов) упоминает, что «достигли сильнейшей бесовской прелести Франциск д-Ассиз, Игнатий Лойола и другие подвижники латинства, признаваемые в недре его святыми»4. Вот и моя подруга, прочитав книгу «Молчание», резюмировала – «в ней замечательно описана ложь латинства».
Да, это так. И все же не совсем так. Ведь не отрекаются же от Христа японские крестьяне, которых казнят на глазах Родригеса. Не отрекается и его друг Гаррпе. Вера у всех их одна - почему же тогда Родригес становится отступником?
В отличие от Эндо Сюсаку, Мартин Скорсезе не заставляет зрителей своего фильма долго и мучительно искать ответа на этот вопрос. Он просто показывает им самодовольную улыбку на лице Родригеса. В отличие от героя книги, в фильме он даже жаждет сразиться с Иноуэ в словесном поединке, требуя: «отведите меня к Инквизитору»! Родригес уже видит над своей головой сияющий мученический венец. Именно поэтому гонители уверены – этот отречется, непременно отречется! Ибо он горд и самоуверен.
«Ты видишь Иисуса в себе. Ты думаешь, что твои испытания подобны Его страданиям. Те, шестеро, в «яме» тоже страдают, как Иисус, но у них нет твоей гордыни». – поясняет Родригесу Феррейра.
Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Иак. 4,4). Книга «Молчание» и снятый по ней фильм Скорсезе являются наглядной и яркой иллюстрацией этих слов из Священного Писания. Ведь японские крестьяне, с которыми Господь сводит Родригеса, умирают за Христа, не думая о том, что совершают подвиг. Как не думает о том и Гаррпе, добровольно следующий за ними на смерть. Смирение и самоотречение порождают мучеников. Гордыня и самолюбие – отступников, и мерзки дела их. В книге Эндо Сюсаку есть сцена, когда Родригес, сидя в тюрьме в ожидании казни, слышит странные звуки, которые кажутся ему храпом пьяного стражника. Он хохочет, представляя себе мерзавца, который издает эти звуки - "это такие убили Его, прекраснейшего из сынов человеческих!" И возмущается до глубины души: как же так? «В такую ночь, главную ночь в его жизни, он должен слушать столь непотребные, гнусные звуки! Он не потерпит такого надругательства».
Даже гонители изумляются тому, что Родригес принимает за пьяный храп предсмертный хрип истязаемых христиан!
"Рядом с ним страдали японские христиане. А он не догадался. Он не вознес молитвы - он смеялся над ними. Он хохотал! В своей гордыне он возомнил, что только он, один в этой кромешной ночи, разделяет страдания Господа. Но кто-то принимал худшие муки - к вящей слава Христовой. "И ты мнишь себя служителем Божиим? Пастырем, вземлющим страдания своих агнцев? - услышал он Госпос.
-Господи! - не помня себя, вскричал он. - Почему Ты насмеялся надо мной?"
В книге Эндо Сюсаку герой до конца пребывает во власти гордыни, ищет себе оправданий и продолжает мнить себя священником, последним священником, оставшимся в Японии. Разумеется, ни о каком покаянии не идет и речи. Судьба героя книги является наглядной иллюстрацией слов Спасителя: любящий душу свою погубит ее… (Ин. 12.25).
Мартин Скорсезе оказался не столь бескомпромиссным в отношении Фернандо Родригеса. И в финале фильма, когда бывшего священника хоронят по буддийскому обряду (как и в книге), мы видим в его руках самодельный крестик, некогда подаренный ему японским крестьянином Мокити, казненным за веру Христову. Кто положил ему в гроб этот крестик? Японка, на которой его женили, чтобы тем самым подкрепить его отречение от веры? Ведь именно этой женщине, и только ей, дозволили проститься с Родригесом и положить ему в гроб "меч для защиты от злых духов".
Почему Родригес, даже отрекшись от Христа, все-таки сохранил этот крестик? А что, если…
Там, где Эндо Сюсаку ставит точку, Скорсезе предпочел поставить знак вопроса. И не один. Но ответ на эти вопросы может дать только Бог.
Однако роман и фильм «Молчание» - это не просто «история одного вероотступника». То, что случилось с ее героем, имеет непосредственное отношение к нам с вами. Ведь, хотя Эндо Сюсаку был католиком, в своей книге он поднял проблему, актуальную не только для западных христиан. Но и для нас, православных.
В самом деле, разве мы, обращаясь к Богу с просьбами и молитвами, не сталкиваемся подчас с тем же самым молчанием, которое ужасает и терзает Фернандо Родригеса, сокрушая его веру во Христа? Разве оно не знакомо и нам с вами?
Но почему Господь молчит? Почему Он не спешит исполнить наши просьбы? Даже тогда, когда это может послужить к утверждению веры в Него? Он же Всемогущ!
Как ни странно, первый ответ на этот вопрос я нашла в… детской книжке, изданной еще в 60-е годы. Там рассказывалось, как однажды два мальчика, сидя на берегу реки, ловили рыбу. Один из них был православным, ходил в сельский храм, пел на клиросе. А другой не верил в Бога. Как назло, клева не было. И вот неверующий мальчик стал задирать своего приятеля: «а ты попроси своего Бога, чтоб помог тебе рыбы наловить! А я посмотрю, как Он тебе поможет!»
Впоследствии, уже в 90-е годы, я прочла подобную историю в книге «Православные чудеса в ХХ веке». Разумеется, православный стал молиться Богу, и тот послал ему такой улов, что безбожник оказался посрамлен. Но тут все случилось иначе. И православный мальчик, осмеянный товарищем и потрясенный тем, что в ответ на его молитвы Бог не послал ему ни рыбешки, побежал к священнику. И услышал от него простой и очень мудрый ответ: «неужели ты думаешь, что у Бога нет других дел, кроме как мальчишке рыбу на крючок цеплять?»
По сути, священник напомнил мальчику о смирении. Ведь, хотя Бог - наш Помощник и Покровитель, Он (по словам сербской православной писательницы Л. Хабьянович-Джурович)- "не золотая рыбка, которая исполняет три желания». Нельзя использовать Божию любовь к нам в корыстных целях.
Другое дело, что мы в своей гордыне забываем об этом. И наше отношение к Богу по большей части потребительское. Еще в позапрошлом веке православный писатель Евгений Поселянин (Погожев) с горечью заметил: народ в храме истовей всего молится и кланяется, когда звучит просительная ектения. "Подай, Господи..." Мы просим Бога, чтобы Он исполнил наши желания, совершил для нас чудо, явил знамение. Причем немедленно, сейчас, и именно так, как мы этого хотим. И, когда этого не происходит, наша вера подвергается испытанию не менее тяжкому, чем вера героя книги «Молчание».
Ведь мир всегда гнал Христа. Так было и в Японии 17 века, и в России прошлого столетия. Да, сейчас за веру у нас уже не преследуют явно. Но мир, лежащий во зле, навязывает нам, свои законы, противоположные заповедям Спасителя. Как нельзя более актуальными, можно сказать, пророческими, оказываются сейчас слова Святителя Игнатия (Брянчанинова) - «наши скорби большею частью весьма утончены, так что при поверхностном взгляде на них нельзя признать их и скорбями. Падший дух усмотрел, что искушения явные, грубые и жестокие возбуждают в человеках пламенную ревность и мужество к перенесению их; он усмотрел это и заменил грубые искушения слабыми, но утонченными и действующими очень сильно. Они… томят, постепенно истощают душевные силы человека, ввергают его в уныние, в бездействие и губят, соделывая жилищем страстей по причине расслабления, уныния, бездействия. …Современные, по наружности слабые скорби и напасти стремятся, подобно древним сильным скорбям и напастям, отвлечь человека от Христа, уничтожить на земле истинное христианство, оставив одну оболочку для удобнейшего обмана»5.
Спросим себя, спросим свою совесть - разве, славословя Бога устами, мы подчас не отрекаемся от него своими делами? Как Китидзиро или Родригес. Разве не так?
...На примере героя книги и фильма «Молчание» можно видеть – Господь ответил ему, и не раз. Показав ему, как смиренно, без патетики, умирают за Христа японские крестьяне. И Гаррпе, до конца исполнивший свой пастырский долг. Родригес просил явить знамение - Бог показал ему силу смирения и самоотверженности. "И ты сотвори такожде". Но гордый человек слеп и глух ко всему, кроме самого себя. Стоит ли дивиться тому, что Родригес принял Божий ответ за молчание?
Господь отвечает нам всегда. Но, чтобы услышать и принять Его ответ, нужно последовать тем словам, которые Он некогда сказал Своим ученикам: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24).
Готовы ли мы сделать это?
_______________
1Димитрий Ростовский, Свт. Жития Святых. Декабрь. – М., 1906. – С. 668.
2Игнатий (Брянчанинов), Свт. Приношение современному монашеству». М.,2011 (глава 11 - «Об отшельнической жизни»)
3См. «Аскетические опыты» Свт. Игнатия (Брянчанинова).
4 Свт. Игнатий (Брянчанинов) «Приношение современному монашеству», глава 11.
5Там же, С. 235-236.