Добавить комментарий

А если бы по любви, а не по ненависти... Страшная история, особенно жаль молодых. Как же легко всё испортить в жизни, как легко погубить человека. И это реальная история, матушка?

И хотя много раз говорил он в своих проповедях о том, что истинный христианин должен любить врагов своих и прощать им до семижды семидесяти раз, мог ли он простить ту, которую считал виновницей гибели сына? В самом деле, разве не она свела Виктора со стези спасения на путь, ведущий в погибель, сгубила его, как коварная Далила — доверчивого Самсона?10

А кто воспитал ее такой? Разумеется, ее отец, Яков Самбуров, инородец и иноверец, коварно втершийся к нему в доверие, и отнявший у него жену и сына.

Это они во всем виноваты!

Так воздвиглась между отцом Петром и Яковом Самбуровым глухая, непроходимая стена. И имя той стене было — ненависть. Вдвоем они ту стену возводили, не ведая о том, что сообща творят одно и то же дело, одно и то же зло.

А ведь все могло быть иначе, кабы удалось Виктору уговорить отца Петра дать благословение на их женитьбу… Так вот, кто виновен в том, что лишилась она отца, сына, любимого!

Что ж, дорогой ценой заплатит за это русский поп!

Если б он знал, как ненавистны Рахиле его руки, влажные и холодные, как у мертвеца, его слюнявые губы, его глаза, стеклянные, словно у снулой рыбы, его грубые ласки! Если б он знал… Да что с того? Ведь этот человек всего лишь орудие ее мести.

Ради этой мести Рахиля обрезала косы — свою былую красу и гордость, отреклась от рода-племени, от своего имени и от веры. Отреклась даже от клятвы, что дала Викторы в ту последнюю ночь, когда они с ним были вместе… от себя самой отреклась она.

* * *

Горе тому, кто поверит, будто стал он жертвой злой судьбы и злых людей. Пустится он во все тяжкие, своими руками разрушит то, что еще можно было бы исправить! Вот и отец Петр, подавленный и раздавленный свалившимися на него невзгодами, все больше озлоблялся, все больше ненавидел распутную девку, сгубившую его матушку, его Виктора, его самого. Мог ли знать его несчастный мальчик, что любил он не чистую девушку, а бесстыжую блудницу? И вот он мертв, а эта тварь жива… Такие думы терзали несчастного отца Петра, не давая ни сна, ни отдыха его измученной душе.

На закате дня стояла Рахиля у окна спальни отца Петра. Стояла, словно осужденная душа над адской бездной, глядя на дорогу, по которой сегодня под конвоем увезли в Михайловск отца Петра. Пустынна была та дорога. И так же пусто было у нее на сердце.

Сколько лет жила она ненавистью к отцу Петру! И вот теперь увезли его в невозвратный путь. Ради чего и во имя чего ей жить теперь, если в жертву своей ненависти принесла она и честь, и совесть, и себя самое, и даже свою любовь, которую клялась сохранить навеки?

В ту же ночь исчезла Рахиля из Ершовки — словно в воду канула. Сгинула безвозвратно, бесславно, бесследно…