Добавить комментарий

Спаси, Господи, Олечка!
Каюсь, я специально написал о новоначалии, чтобы вызвать дискуссию – и вызвал. Но под новоначалием я разумею исключительно одно – а именно то, что сказал Господь: «…если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное…». То есть непредвзятость, чистоту и небоязнь сказать: «А король-то голый»!
Азарт – не нравственный инструмент. Он вне этой категории. Это, скорее, нож, которым можно вырезать аппендицит, но можно, увы, и зарезать (вспомните Господа, обвиняющего книжников и фарисеев из Мф. 23 – думаю, Маркесу досталось бы сильнее).
Что такое «зрелый христианин», не знаю (вы, кстати, в том же признаетесь). Да не бывает зрелых христиан, мы ж не груши! А достойные перед смертью, как самые-самые новоначальные, с азартом (простите, с великой горячностью) восклицали: «Боже, очисти мя грешнаго, яко николиже сотворих благое пред Тобою» (святой Макарий Великий, светящийся лицом на смертном одре).
«Если притча непонятна, в этом не всегда виноват автор». Полностью согласен. Но мне-то притча понятна, просто я хотел помочь Анне. И не помогал бы, если бы она сама не попросила. Тут уж простите за наивный мышкинский идиотизм! Но у меня складывается ощущение (надеюсь неправильное), что некоторые православные писатели вместо нормального разговора о литературе и конструктивной критики пытаются «держать в чистоте и нести высоко».
А насчет резкости, то это тоже один из инструментов дискуссии и нормального дискурса. Главное, чтобы резкость не резала личность. Перечитал свое первое послание… да, вроде, не режет. И Маркес не обиделся. А вот вы, Олечка, горячи…
Давайте с такой же горячностью говорить о литературе. Ведь если назвался православным писателем – так и будь им не только в предикате.

С любовью во Христе…