У царицы моей есть высокий дворец,
    О семи он столбах золотых,
У царицы моей семигранный венец,
    В нем без счету камней дорогих.

И в зеленом саду у царицы моей
    Роз и лилий краса расцвела,
И в прозрачной волне серебристый ручей
    Ловит отблеск кудрей и чела.

Но не слышит царица, что шепчет ручей,
    На цветы и не взглянет она:
Ей туманит печаль свет лазурных очей,
    И мечта ее скорби полна.

Она видит: далёко, в полночном краю,
    Средь морозных туманов и вьюг,
С злою силою тьмы в одиночном бою
    Гибнет ею покинутый друг.

И бросает она свой алмазный венец,
    Оставляет чертог золотой
И к неверному другу,— нежданный пришлец,
    Благодатной стучится рукой.

И над мрачной зимой молодая весна —
    Вся сияя, склонилась над ним
И покрыла его, тихой ласки полна,
    Лучезарным покровом своим.

И низринуты темные силы во прах,
    Чистым пламенем весь он горит,
И с любовию вечной в лазурных очах
    Тихо другу она говорит:

"Знаю, воля твоя волн морских не верней:
    Ты мне верность клялся сохранить,
Клятве ты изменил,— но изменой своей
    Мог ли сердце мое изменить?"

Между концом ноября 1875 и 6 марта 1876, Каир