Он человек был, человек во всем.
Ему подобных мне уже не встретить».
В. Шекспир. «Гамлет».

Ту славу и силу, какую стяжали мы во время гонений и скорбей, утратитли мы во время благоденствия.
Сввт. Григорий Богослов. Первое обличительное  слово на царя Юлиана.

Все началось, как обычно — с телефонного звонка.

— Алло, Нина Сергеевна! — послышался в трубке знакомый голос отца Александра. — А у меня к Вам дело…

По правде сказать, Нине Сергеевне совершенно не хотелось разговаривать с отцом Александром. В самом деле — что за бестактность — вспоминать о человеке лишь тогда, когда в нем возникла надобность? Ведь пошел уже третий месяц как с тех пор, как новый Владыка Михайловский и Наволоцкий, епископ Михаил перевел отца Александра с его отдаленного прихода в Н-ском лесопункте в Успенскую церковь, стоявшую на окраине города Михайловска, посреди старого кладбища. Причем не просто перевел, а назначил тамошним настоятелем, вместо отца Богдана Л-цкого, подавшегося в одну из южных епархий к своему земляку, тамошнему Владыке Игнатию. Да, с тех пор пошел уже третий месяц. И тем не менее, за все это время новоиспеченный настоятель Успенского храма ни разу не удосужился пригласить бывшую коллегу к себе…или заглянуть к ней в гости…или просто позвонить ей. А ведь прежде, когда отец Александр служил в своей тьмутаракани, он звонил Нине Сергеевне всякий раз, когда приезжал в Михайловск, а нередко и наведывался к ней в гости. Что ж, не зря говорится: хочешь испытать человека — надели его властью. Как видно, и отец Александр не устоял перед этим искушением… Но с какой стати он вздумал звонить ей сейчас? Причем не только не ко времени, но еще и некстати: ведь она так устала после очередного рабочего дня, устала зверски, устала как собака…вдобавок, еще и злится на бывшего коллегу, как собака, так что, того и гляди, и вовсе рассобачится с ним. Невесело усмехнувшись собственному каламбуру, Нина Сергеевна подчеркнуто вежливо ответила в трубку:

— Да, я Вас слушаю, батюшка. Что Вам нужно?

— Нина Сергеевна, а можно, я к Вам сейчас приеду? — раздалось в ответ. Именно так, робко и жалобно, просил когда-то Нину Сергеевну в очередной раз подменить его на ночном дежурстве молодой врач Александр Н., будущий отец Александр. А Нина Сергеевна была особой жалостливой. Вот и сейчас в ней вдруг проснулась жалость к бывшему коллеге…

— Хорошо, батюшка. Приезжайте. Я Вас жду. — ответила Нина Сергеевна. Тем более, что ее потихоньку начинало разбирать любопытство: с чего бы вдруг настоятелю Успенской церкви срочно захотелось увидеть ее? Что случилось? Наверняка, нечто важное. Но что именно?

* * *

Отец Александр был явно взволнован. Настолько, что, едва пригубив чаю и даже не соблазнившись своими любимыми финиками, сразу же приступил к рассказу:

— Прежде всего, Нина Сергеевна, простите, что я так долго не объявлялся. Но у меня было столько дел, столько дел! Этот храм…похоже, его лет десять не то, что не ремонтировали, но просто-напросто не убирали! Иконостас покосился, иконы короедами источены, книги такие ветхие, что просто в руках рассыпаются! Пока ремонт делали, пока новые книги и утварь покупали…так незаметно два месяца и пролетело. Сейчас вот колокольню ремонтировать собираемся — на ней все балки прогнили, она только чудом до сих пор не рухнула. Дел невпроворот…

Нина Сергеевна раздраженно слушала сбивчивую речь священника. И за этим он к ней приехал? Но какое отношение она имеет к прогнившим балкам на колокольне? Здесь нужны совсем другие специалисты, но уж никак не врач-невролог, каковым является Нина Сергеевна. Чем она здесь поможет отцу Александру?

Словно отвечая ей, священник произнес:

— Но и это еще не все, Нина Сергеевна. Оказывается, в Успенском храме есть свой…святой!

— Как так: свой святой? — встрепенулась Нина Сергеевна.

— Ну, не совсем святой. — уточнил отец Александр. — Но там, справа от входа на кладбище, в дальнем углу, есть одна могила. В ней похоронен священник, который, как рассказывают, когда-то был настоятелем этого храма. Некий протоиерей Николай Польщиков¹. Очень странная могила.

— Чем же она странная? — полюбопытствовала Нина Сергеевна.

— Ну, хотя бы тем, что кое-кто из тамошних старых прихожанок регулярно ходит на эту могилу. И других туда водят.

— Ну и что такого? — усомнилась Нина. — Возможно, эти женщины были духовными дочерьми отца Николая. А теперь ходят на его могилу и молятся о нем. Что ж в этом странного?

— Не скажите, Нина Сергеевна, — покачал головой священник. — странного там как раз очень много. Сами поймете, когда увидите эту могилу и побеседуете с кем-нибудь из почитательниц отца Николая… Конечно, я бы и сам разобрался во всем этом, будь у меня время. Но его-то как раз и нет. А вокруг этой могилы творится что-то весьма загадочное. Вот я и хотел попросить Вас помочь мне разобраться со всеми этими местными тайнами. Лучше Вас с этим никто не справится. Ну как, Вы согласны?

— Хорошо, батюшка. — ответила Нина Сергеевна. — Благословите.

Разумеется, она сказала так лишь потому, что ей не хотелось разочаровывать отца Александра. Ведь он так надеется на ее помощь! Хотя зря он так обеспокоен тем, что некие прихожанки молятся на могиле своего покойного батюшки. Может быть, отец Александр просто ревнует их к отцу Николаю. Ведь не секрет: иные священники бывают весьма недовольны, когда прихожане предпочитают им другого батюшку. Однако чтобы живой настоятель ревновал к давно умершему настоятелю…

И тут Нине Сергеевне вспомнилась фраза, которую ненароком обронил отец Александр. После чего и ей стало казаться: в этой истории с могилой и впрямь что-то неладно.

Отец Николай был настоятелем Успенской церкви. Значит, его должны были похоронить поблизости от храма. Однако почему-то его могила находится в дальнем углу кладбища.

Но почему его похоронили именно там?

* * *

Проведя около часа в раздумьях и предположениях на сей счет, но так ничего и не придумав, Нина решила последовать совету отца Александра. А именно: в ближайший выходной съездить к Успенскому храму, своими глазами увидеть загадочную могилу протоиерея Николая и побеседовать с кем-нибудь из старых прихожанок, знавших покойного настоятеля. Как говорится: куй железо, пока горячо…

Однако в ближайший выходной планы Нины Сергеевны едва не нарушились: она проспала. И потому едва не отказалась от своей поездки. В самом деле, стоит ли пускаться в путь, если к тому времени, когда она доберется до Успенской церкви, Литургия давно уже кончится и прихожане разбредутся по домам? Что же ей тогда останется? В одиночестве созерцать могилу о. Николая? Нет, не стоит ехать на окраину города только ради этого. Она отправится туда в следующий раз. Потом…

Тем не менее, поразмыслив, Нина все-таки решила не откладывать свою поездку на «потом». Конечно, жаль, что ей не доведется встретиться и поговорить с почитательницами покойного протоиерея. И все-таки нет худа без добра. По крайней мере, тогда никто не помешает ей внимательно рассмотреть загадочное захоронение. И в очередной раз убедиться: здесь нет ничего загадочного. Просто отец Александр ревнует прихожанок к их покойному настоятелю. А потому воспринимает их любовь к отцу Николаю в искаженном свете. Удивительно, как же зависть и ревность омрачают ум человека!

Но едва Нина Сергеевна вошла в распахнутые настежь кладбищенские ворота, как сразу же столкнулась с загадкой. Точнее, с худощавой старухой в темной одежде, которая выходила с кладбища. Старуха смерила Нину взглядом, в котором скрытое любопытство мешалось с нескрываемой неприязнью, и направилась к калитке в тех же воротах. Еще немного, и они бы разминулись…

Однако тут врачебное чутье подсказало Нине Сергеевне, что старуха явно идет оттуда, куда сейчас направляется она: с могилы отца Николая. Наверняка, это одна из его почитательниц. Значит, надо попытаться побеседовать с ней: иногда одно слово, невзначай брошенное человеком, может неожиданно пролить свет на самую темную и запутанную историю. Вот только сумеет ли она разговорить эту старуху?

— Простите, а Вы не знаете, где тут могила отца Николая? — спросила Нина.

— Не отца Николая, а старца Николая. — наставительно произнесла старуха. — Отцов-то сейчас много развелось…а он был не просто отец, а старец, да еще и гонимый. Не то, что нынешние, которые широкими вратами в ад идут… Этих сразу видно. Ты вот сама какими вратами вошла?

Сбитая с толку Нина растерянно смотрела на нее. В самом деле, что городит эта старуха? О каких вратах говорит? В уме ли она?

— Э-э, видно тебе об этом никто не рассказывал. — смягчилась старуха. — Тогда слушай. Господь нам каким путем велел идти? Узким². Поэтому, когда в храм идешь, воротами не входи, а иди через калиточку. Пойдешь воротами — грех на себя возьмешь! Открытые ворота прямиком в ад вводят! Зато калиточка — в рай!

Нине Сергеевне вспомнилось, что она уже где-то слышала подобное. Точно! В первый год своего прихода в церковь, еще в 1985 году, она посещала Спасо-Преображенский храм И тамошний настоятель, престарелый отец Евстафий Молнар, любил упоминать в своих проповедях некую калиточку в райской ограде, которой-де Божия Матерь вводит во обители блаженных тех грешников, что Ее почитают. Разумеется, то было всего лишь предание, но отец Евстафий так трогательно рассказывал о пресловутой калиточке, ключик от которой находится у Царицы Небесной что не одна прихожанка (включая саму Нину), слушая его с сердечным трепетом, украдкой утирала набежавшую слезу… Но что за бред: верить, будто калитка в церковной ограде является узким путем в Царство Небесное? Да еще и учить этому других… Неудивительно, что Нина решила сменить тему разговора:

— А правду говорят, будто старец Николай — святой? — с притворной наивностью поинтересовалась она.

— Еще какой святой! — подтвердила старуха. — Да такого святого поискать! Мы вот все хотим новому Владыке письмо написать, чтобы его прославили. Грех такой светильник под спудом держать. Ведь сколько его гнали! Одно слово — гонимый…

— А кто его гнал? — спросила Нина, старательно изображая из себя ничего не понимающую простушку.

— Как кто? Все. — резюмировала ее собеседница. — Когда он еще маленький был, уже тогда гнали. Отец-то у него купцом был, вот и сынка сызмальства к торговле приучал. А там ведь как: не обманешь — не продашь. Вот батюшка-то Николай своего отца и обличал, мол, грех это, батя, людей обманывать да обсчитывать. А тот его за это бил смертным боем, а старец только молился, чтобы Господь ему этого греха не вменил. Пока однажды ему…то есть, его отцу один непростой человек не сказал: не чини своему сыну никакого зла, он избранник, он за весь ваш род до седьмого колена Бога умолит. А будешь его гнать: смотри, как бы после пожалеть не пришлось! Поначалу отец батюшки Николая этому не поверил. Да как-то раз хотел он сына ударить — глядь, а рука у него и повисла плетью. Испугался он, давай у батюшки прощения просить. И после того рука у него снова ожила. Тогда взял он батюшку Николая и отвез его в Михайловск, в семинарию, на священника учиться…

Нина с изумлением слушала рассказ старухи. Подобное ей доводилось только читать в житиях святых и в книгах «Старец Н.», «Светлый батюшка», «Добрый батюшка», «Пламенный батюшка», «Старец последних времен»…названия припоминались смутно, поскольку она прочла не один десяток таких книг. Там тоже фигурировали «непростые люди», избранничество едва ли не от младенческих пелен, гонения, чудеса… Но одно дело читать обо всем этом в книгах. И совсем другое — слышать подобные рассказы от человека, который, судя по всему, хорошо знал старца Николая, был его духовным чадом. А она-то, маловерная, иной раз сомневалась в правдивости подобных рассказов… Прости, Господи!

…- И вот тогда устроили мужики возле церкви сходку. — донесся до Нины голос старухи. — И ну шуметь, что-де новая власть плохая, раз велит храмы закрывать. А батюшка об этом не знал, он в ту пору болен был, дома лежал. Ну, мужиков тех и забрали. Тогда старец Николай пошел и заявил на себя, что это он их подбил устроить сходку, и потому не они виноваты, а он. Мужиков то ли отпустили, то ли нет. А батюшку отправили в Караганду, в лагерь. Надзиратель там один был, злющий-презлющий, и уж так батюшку гнал и мучил, что просто страсть!

— Я, — говорил, — тебя заставлю крест снять! А не снимешь — так убью!

Раз, зимой, запер он батюшку в карцер, насквозь ледяной, там человек за несколько часов замерзал насмерть. А сам над ним глумился:

— Вот я посмотрю, как твой Бог тебя спасет! Одумайся, поп! Не то не бывать тебе живым!

Через два дня открывает надзиратель карцер, а батюшка живехонек! Стоит на коленях и молитву творит, а лед вокруг него весь растаял! Испугался надзиратель, и в ноги ему — бух!

— Прости меня, что я тебя гнал по недомыслию! Говорили мне, что Бога нет, а я, дурак, тому верил! Зато теперь я вижу, что Бог есть! Прости меня Бога ради!

Вот отсидел батюшка срок, вернулся в свое село, а церковь-то, где он служил, уже закрыли и сделали в ней клуб. Пошел было он к председателю колхоза, просить, чтобы храм открыли, да прогнали его оттуда взашей. Тогда батюшка им говорит:

— За то, что вы храм Божий осквернили, не будет у вас больше храма!

И в ту же самую ночь разразилась гроза, да такая сильная, с громом и молнией. Одна молния возьми да и ударь в крышу клуба, в аккурат в то место, где купол был! А потом пламя на колхозное правление перекинулось, и сгорело оно дотла. Вот так наказал Господь безбожников по молитвам батюшки!

Хотел председатель арестовать отца Николая, да только тот накануне вечером забрал матушку и сына, и уехал в Михайловск. И там устроился работать дворником. Предлагали ему хорошее место, если от Бога отречется. Да только он отказался, так и терпел ради Христа, пока покойный Владыка Леонид его сюда настоятелем не назначил…

А здесь его сколько гнали! Когда он стиральную машину себе купил, на него за это карикатуру нарисовали и на площади у универмага вывесили. Мол, куплена эта машина на краденые из церкви деньги… Вот как безбожники его за веру гнали! А он все это терпел да за них молился. Одно слово — гонимый старец!

У Нины кружилась голова. Так вот кем был покойный отец Николай! Исповедником, сызмальства терпевшим гонения за Христа! Какой же силой веры, каким мужеством надо было обладать, чтобы выдержать их и не отречься от Господа! Пожалуй, эта женщина права: такой светильник не должно держать под спудом. И Нина позаботится о том, чтобы воскресить в памяти людей имя отца Николая. Она сегодня же начнет писать о нем статью для «Епархиального Вестника». Об исповедническом подвиге отца Николая должен узнать весь город, вся Михайловская епархия!

Однако воодушевление Нины Сергеевны несколько омрачала одна мыслишка, этакий гаденький внутренний голосок, который настойчиво и сладко шептал ей: «и это сделаешь ты, ты! Это ты поведаешь людям о незаслуженно забытом, гонимом праведнике!»

* * *

…Могилу отца Николая Нина нашла без труда. Она и впрямь находилась в самом дальнем углу кладбища, среди заброшенных и полузаброшенных могил с покосившимися крестами и металлическими памятниками-пирамидками, на которых сквозь облезшую краску проглядывала ржавчина. Возможно, благодаря такому соседству место последнего упокоения бывшего настоятеля Успенской церкви выглядело особенно ухоженным.

Высокая металлическая оградка, выкрашенная в черный цвет. Черное гранитное надгробие с металлическим крестиком наверху и черно-белой фотографией на овальной металлической пластине. С нее на Нину Сергеевну смотрел благообразный седовласый священник с высоким лбом и ясным, проницательным взором. Под фотографией была надпись: «Протоиерей Николай Польщиков. 1883–1963 гг. Господи, у Тебя суд и милость. Суди мя не по грехам моим, а по милосердию Твоему».

Изумленная Нина несколько раз перечитала эту надпись. Почему-то ей казалось, что эту надпись составил сам покойный отец Николай. И она скрывает некую тайну, известную лишь ему одному. Тайну, которая не давала ему покоя даже на пороге смерти.

Впрочем, это предположение могло быть всего лишь плодом ее фантазии. Память тут же напомнила Нине читанные ею когда-то истории из жизни преподобных отцов, которые завещали по смерти бросить их тела на съедение псам или в болото — «понеже много согрешили в житии сем». Опять же, и настоятели некоторых обителей приказывали похоронить их у порогов монастырских храмов, чтобы прихожане, входя в них, попирали ногами их надгробные камни. Вполне возможно, что и отец…или старец Николай из смирения завещал высечь на своем надгробии такую надпись. Почему бы и нет?

Нина уже хотела идти обратно. Однако в это самое время ее внимание привлек побуревший от ржавчины памятник в виде пирамидки, украшенной вырезанным из жести изображением пионерского галстука. Чтобы добраться до него, нужно было обогнуть могилу отца Николая. Протискиваясь между ветхими оградками и ежеминутно рискуя зацепиться за них и порвать платье, Нина добралась до «красногалстучной» могилы, прочла надпись: «Бредис Яник. 14 января 1952 г. — 20 сентября 1964 г.», и повернула назад…как вдруг увидела, что на обратной стороне памятника о. Виталия имеется еще одна надпись: «от детей».

Выходит, у отца Николая есть дети! Наверняка они могли бы многое рассказать о своем отце-подвижнике. Ведь они знают об отце Виталии куда больше, чем его прихожане. Безусловно, у них сохранились его фотографии, вещи, иконы… Этих людей непременно нужно отыскать! Если это удастся, и они расскажут Нине о своем отце, она сможет написать о нем не статью, а целую книгу. А такие книги сейчас пользуются спросом. Нина прославится как православная писательница…

В тот же вечер Нина Сергеевна позвонила отцу Александру:

— Батюшка, я сегодня была на могиле отца Николая. Даже поговорила с одной из его духовных дочерей. И она мне много про него рассказала: и как он за веру в лагере сидел, и как его потом преследовали. И называла его старцем.

— Что его считают старцем, я знаю, — ответил священник. — А вот про то, что он за веру пострадал — впервые слышу. Видите, сколько Вы за один день успели выяснить, уважаемая Нина Сергеевна! Кстати, может Вы об этом отце Николае статью для «Епархиального Вестника» напишете? Благословляю!

— Батюшка, а Вы знаете, что у отца Николая есть дети? — спросила Нина.

— Вот как… — отец Александр был явно удивлен услышанным.

— Да-да, у него есть дети. — подтвердила Нина. — Они и поставили ему памятник.

— Вот как!

— Отец Александр, а Вы не могли бы разыскать его родных? — попросила Нина. — У Вас же везде столько знакомых…

— Постараюсь. — ответил священник.

(продолжение следует)

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Повествование основано на краеведческих материалах. Однако по причинам, которые станут понятны ниже, имя героя и ряд обстоятельств его жизни (кроме цитируемых нижне документов) изменены почти до неузнаваемости.
2. «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими» (Мф. 7:13). Но собеседница Нины Сергеевны, разумеется, трактует слова Спасителя совершенно превратно.