Мои часы наручные сломались,
Устали хороводить бой времен,
И даже в том, что мне казалось малым
Я слышала в ответ горючий стон.

И циферблат нетронутый бездвижен,
И нет ответа крикам и слезам,
И только в шорохе рассказов книжных
Мне безрассудно раскрывается сезам.

Уставшая, как пленница обманов,
Я на колени опускаюсь вновь,
Лишь жалкая воровка вечной манны
Под музыку с названием любовь.

От этой музыки пьянеет сердце,
Но вот беда – мне не поднять крыла,
До взлета, до удара в неба дверцы,
А кажется, что я взлететь могла.

Шумят торговцы Иерасулима,
Им утром этим ранним невдомек,
Как боль земная верой ощутима,
Предчувствием небес расправив строк

Ни вязь, а узелки на счастье птицы,
Что пробовала раненой – взлететь,
И проходили мимо тени-лица
С пожитками к придуманной мечте.

И остывали воды Иордана,
Горючие от выплаканных слез,
На кучевых обрезы – мира раны,
Смыкались до ударов летних гроз.

И словно вздох неведомый донесся
Мне не вернуться нынче в Эльсинор,
Так капали с небес скупые росы
Смывая весь несобранный мой сор.