Омилия

Ревёт финансовый цунами,
Весь мир в преддверии огня.
О, Бог мой, что же будет с нами?
Я есть и, как бы, нет меня...

Я сегодня силён и не струшу
Перед натиском слов и людей.
Кто-то плюнул мне в самую душу,
Стало страшно и холодно ей

Залетела в окно моё кроха,
Словно ангел – простой воробей,
Значит всё здесь не так уж и плохо
На красивой планете моей!

Иногда стоит раньше проснуться
И средь блеска небесных лучей,
Осмотреться вокруг, оглянуться,
Сколько есть ещё добрых людей!

Мир вам всем без разбора и званий!
Я сегодня спокойно усну.
Может завтра не будет страданий?!
Не люблю, не люблю я войну!

Опять мы нищего прогнали,
Успев беднягу обругать.
Мы ничего ему не дали
И он ушёл свой хлеб искать

До красоты ли и морали,
Когда пожар на корабле?
Мы слышать совесть перестали,
Живи, как хочешь, на земле

Просить не грех, смотреть обидно,
Как унижает нищета
И стыдно, если честно, стыдно,
Хотя не всем и не всегда.

Давно пора поставить точку в споре,
Очистить сердце от ненужных фраз:
«Не по размеру, мол, не по размеру горе»,
Давно пора, не завтра, а сейчас

В темнице мира, скованной цепями
Пустых привычек, сплетен и страстей,
Душа моя спасается скорбями
И слава Богу – не мешайте ей!

Смогу ли я, когда метёт и вьюжит,
Дать хлеб и кров хотя бы одному?
Кто, может быть, уж никому не нужен,
И холодно, и голодно ему.

Смогу ли я, когда меня обидят,
Неважно кто, зачем и почему,
Хоть каплю Божьего в обидчике увидеть
И пожелать лишь доброго ему?

Смогу ли я, когда вдруг буду предан,
Неважно кем: страной или женой,
Не возроптать в тот чёрный день на небо,
А всё принять израненной душой?

Смогу ли я, когда меняют флаги
И всё и вся, не прячась, продают,
Остаться с сердцем искренним бродяги,
Идущего в небесный свой приют?

Смогу ли я? Вот мой вопрос насущный,
Оставив лоск земного бытия,
Стать хоть на миг, хоть на мгновенье лучше,
О, Боже мой! Куда мне без Тебя?
 

Сосны, озеро, место влюблённых,
Сердце любит весной тишину.
Среди этих красавиц зелёных
Я бы сам превратился в сосну.

Боль покажется вздорной и мелкой
В этой сказочной, хвойной стране.
Здесь такие весёлые белки,
Дайте счастья кусачек и мне!

Всё плохое на время забуду,
Скучных дней зимних рухнет стена.
Это просто какое-то чудо –
Наблюдать, как приходит весна!

Зарубцуются старые раны
И невзгоды куда-то уйдут.
Здесь тебя никогда не обманут,
И всегда, без сомненья, поймут.

Сколько даром растраченных вёсен
Было в жизни и светлых идей…
Хорошо мне среди этих сосен
И обидно порой за людей.

Я тихо сидел после дня круговерти,
Просто сидел и молчал.
Я думал о жизни, думал о смерти,
Стучал в окна ветер, стучал.

А небо сегодня – живая открытка,
Луна превращается в кровь.
Ах, жизнь моя, доля: ты счастье и пытка,
Ты – вера, надежда, любовь.

Надежда и вера сидели, не грели
Им так не хватало любви…
Но солнце проснулось и ночь улетела,
И сердце сказало: живи!
2009 

Безбожия лукавый век,
Где истину смешали с ложью
Вновь башню строит человек -
Подобие и образ Божий.

Злой гений, неба дух мятежный
Диктует правила игры
И вновь на подвиг бесполезный
Поднялись гордые умы...

Не дотянуться до небес
С высот, воздвигнутых руками.
Путь в Небо – только через Крест,
А башни расползутся сами.

Что наша жизнь без покаяния?
Всего лишь ком земли сухой
Никто не минет воздаяния-
Ни царь, ни труженик простой.
Как над волнами чайка белая,
Так на закате этих лет
Мелькнёт судьба крылами серыми
Ни радости, ни счастья нет.
Страна блаженного покоя,
Где пристань тихая моя
Проходит время золотое,
Всё меньше радует земля.
Затмила небо хмарь осенняя,
Весь мир у осени в плену.
Однажды в храме в воскресение
Я понял истину одну:
Нельзя молиться как-нибудь,
Любить и верить понемногу,
Он узок и тернист тот путь,
Ведущий к истинному Богу.

 2004-10

Уходят дни, как лайнеры по взлётной:
Часы, минуты, месяцы, года.
А совесть-мука вспышкой пулемётной
Врезается мне в душу навсегда.

И этот жар не погасить словами,
И нет на свете жгучее огня.
Смотрю на небо звёздное ночами,
Оно молчит, величие храня.

А в сердце ад и мысли жгут, как пчёлы,
Ругаются и жалят без конца!
И образ мой искусственно- весёлый,
Всего лишь маска, мимика лица…

Я не держу в руках своих синицы,
Журавлик тоже сгинул втихаря.
Когда-нибудь закончатся страницы
На жизненных листах календаря.
2007-10 

 Я отрекаюсь от себя,
Вся жизнь моя – два разных поля:
В одном засохли семена,
Другое – заросло по пояс.

Я отрекаюсь от себя
Какими мы когда-то были!
Я благодарен вам, друзья.
Не дай вам Бог, чтоб вас забыли!

Ужель и вправду всюду мрак?
Любовь осталась в детских сказках,
А в этой жизни – всё не так,
И ложь гуляет в добрых масках?

Я вам не верю, господа.
Что пользы в высохшей земле?
В пустыне ценится вода,
А не рассказы о воде!

Покой ушёл, душа одна,
Хоть говорят, что время лечит,
Зовёт меня к себе Звезда,
И я спешу на эту встречу.

Пусть неумело, как могу,
То, спотыкаясь, то вставая
Но всё-таки спешу, спешу,
Про всё на свете забывая

О, хоть на миг бы просветлеть,
Всё новым светом озаряя,
И не бояться умереть
Для шумного земного «рая»

Гонит ветер листья по аллее,
Им уже зелёными не стать,
Как бы долго жить мы ни хотели
Всё равно придётся умирать.

Я пока ещё не лист кленовый,
Высохший и бледно-золотой,
Все деревья серые, как вдовы,
В этой жизни очень непростой.

Гонит ветер листья по аллее,
Им уже зелёными не быть.
Ни о чём сегодня не жалею,
Только дальше всё труднее жить.

Если бы спросила ночь-невеста,
Звёздами мне душу теребя,
«Что ты хочешь?», я б ответил: «Детства,
Где Любовь и Родина моя!»

Там, где моя мама молодая,
Одинокий тополь во дворе,
Что стоит, листву свою кидая,
В том далёком ясном октябре.
2007-20010 жизнь

— Ну, и сколько раз ты сейчас сделаешь «подъем — переворотом», — первым делом спросил Серега, после приветственного объятия.
 — Издеваешься? Через двадцать лет я только на диване могу перевернуться с боку на бок, — грустно улыбнулся Семен.

Вот так, уже двадцать лет прошло после окончания института. Семен исподволь рассматривал своих бывших однокашников и сокурсниц. С первого взгляда узнавал далеко не всех… Неужели эти солидные дамы, лысые и седые мужики — те самые ребята-девчата с которыми он делил студенческие будни и праздники? Половину имен не мог вспомнить сразу, у половины — вспоминались только фамилии. Каждое имя, вновь всплывавшее в памяти, вспыхивало радостным светом. Неспособность вспомнить — становилась тягучей занозой…

 Плачет осень, последний корабль
Уплывает сквозь дым и печаль,
Ещё миг и бродягу-Ноябрь
Сменит белая, снежная даль

Пусть осеннее солнце согреет
Этот стих мой последним теплом,
По аллее, по старой аллее
Плыл ноябрь кленовым листом

Он вернётся, мой белый корабль,
Ни смотря ни на что, так и знай.
Он ложился на курс, как «Ноябрь»,
А вернётся с названием «Май»!

Прости меня когда-нибудь
Во имя тех, кто сильно любит.
Забудь, прошу тебя, забудь,
Забудь про всё, что душу губит.

Прости меня во имя тех,
Кто, полюбив не изменяет
И, пряча боль свою от всех,
Ночами плачет… и прощает!

Прости меня без лишних слов,
Довольно мне хотя бы взгляда.
Я ко всему уже готов,
Душа и капле будет рада.

Прости меня, прости, прости,
Не убивай моей надежды,
Дай крест нелёгкий донести,
Я не такой уже, как прежде.

Прости мне самый тяжкий грех,
Мне без тебя не нужно рая.
Ты в этом мире лучше всех,
Ты на земле одна такая!

Опять зима ночами «глотку рвёт»,
Гремят бои на всех соседних крышах,
Тоска-печаль покоя не даёт
И, кажется, никто тебя не слышит.

Надолго ли кошмарный этот сон?
Ещё чуть-чуть и будет слишком поздно,
Молчит, уснув, мой чёрный телефон
И кто-то злой украл у неба звёзды…

А ты всё ждал счастливого кино,
Искал Любви, а встретил боль и стужу.
Есть грань одна, когда уж всё равно,
За ней тебе никто совсем не нужен.

И кто б ты ни был, где бы ты ни жил,
И чтоб тебе судьба ни говорила,
Блажен тот миг, когда не станет сил -
В страданиях, в страданьях наша сила!

Так пусть же тьма беснуется и жжёт,
Мы через боль становимся мудрее,
Я знаю точно – эта ночь пройдёт
И будет день, и сердце повзрослеет!
2008-10

Обреченного города пепел кляну и жалею

Озираюсь и стыну столпом соляным на краю.

Выйди, воин Георгий, на бой против древнего змея

За царевну плененную – бедную душу мою...