Не оставляй меня в беде,
мой друг, мой брат,
не говори в своей душе:
«Сам виноват».
Я это знаю и прошу
меня простить,
ведь жить, обиду сохранив,
так страшно жить.
Не отдаляйся от меня,
нам так нельзя.
Я не могу простить себя!
Прости меня.
Не оставляй меня в беде,
мой друг, мой брат,
не говори в своей душе:
«Сам виноват».
Я это знаю и прошу
меня простить,
ведь жить, обиду сохранив,
так страшно жить.
Не отдаляйся от меня,
нам так нельзя.
Я не могу простить себя!
Прости меня.
Найденышей у Касеньки было много, все они становились спасёнышами. Потому мальчишки сразу решили, что щенка надо отдать Касе. Они выловили его из ледяной воды, за хвост: гуляли недалеко от пруда и услышали жалобный писк...
— Кто-то, наверное, хотел утопить его, — сказал Юрка, протягивая Касе мокрую собачонку. — Мы его из-подо льда вытащили.
На малыша было жалко смотреть: мокрый, продрогший. На улице зима всё-таки.
Щенок, завёрнутый в тряпки, глядел с вызовом. Он, хоть и мал, но уже побывал в схватке со смертью. И — победил в этой схватке!
— Так ты, значит, герой?! — прошептала Касенька и прижала щенка покрепче, чтобы согреть.
Простившись с ребятами, она прокралась в свою комнату и спрятала щенка. Только он, шалопай, никак не хотел сидеть тихо — всё время протестовал.
Перехватив маму по пути на кухню, Кася посвятила её в свою тайну.
— Что же делать? — озадачилась мама. — Папа, конечно, будет против...
Тихое утро. Искрится белёсая даль.
Озеро спит, тишина обнимает просторы.
Падает с плеч пожелтевшая старая шаль.
Пальцев тепло расплетает седые узоры.
Там, в небесах, будто мелом рисует февраль -
Прячет лазурные волны под изморозь тайно.
Северный ветер уносит седую печаль,
И возвращается вьюгой как будто случайно.
Падает в снег, утопает горячий хрусталь -
Это слеза обжигает уснувшую землю.
Вновь под ногами хрустит отрывной календарь.
«Скоро весна...»- этим звукам душою я внемлю.
Я выбежала из подъезда своего дома и побежала в художественную студию. Из-за угла ко мне вприпрыжку выбежал котенок. Я на минуту остановилась. Котенок казался маленьким комочком: шерсть грязного цвета была взлохмачена и иголками торчала в разные стороны. Маленький хвостик свисал под тяжестью мелких колючек. Глазки у него были такие жалостные, что я сразу поняла, что он - бездомный. Котенок мне что-то говорил, но ротик его только открывался и закрывался, а звука слышно не было. Я нагнулась к нему и сказала:
Знакомо вам, как шутит сатана
во сне? Когда устал, не свеж и не свободен,
и стать не та, и трепетность ума
ушла, кураж исчез, и видом не угоден.
А там ты юн, свободен и горяч,
и мысли ярки, и твой взгляд пронзает,
ты полон рифм, восторгов и удач,
и мир тебе любовью отвечает.
И чуден свет, и горизонт далёк,
и сердце лупит сумасшедший танец,
не ведая, что уж известен срок,
необратимо жрущий жизни глянец.
Знакомо вам, как шутит сатана?
Во сне?...
С поэтом, лингвистом и богословом Ольгой Седаковой беседует Анна Гальперина
— Ольга Александровна, каким было самое яркое детское впечатление?
— Я плохой рассказчик. Плохой в этом жанре — рассказывать о себе и по порядку. Я предпочитаю другие сюжеты и другую ситуацию: невольно приходящий на ум сюжет. Вот это я люблю рассказывать — и это у меня получается! Даже Татьяна Толстая отметила этот мой «дар рассказчика». Похвала прозаика льстит. А «немного о себе» — нет, не выйдет.
Тем более, что о детстве я писала и, конечно, лучше, чем могла бы теперь повторить. Я имею в виду прозу «Похвала поэзии». Она начинается с воспоминаний о самом раннем детстве, о дословесном опыте, о первых встречах реальности с языком.
С 1 сентября 2012 году в обязательную часть российской школьной программы четвёртого класса был введен комплексный учебный курс «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ), включающий в себя 6 модулей: основы православной культуры (ОПК), основы исламской культуры, основы буддийской культуры, основы иудейской культуры, основы мировых религиозных культур, основы светской этики. Родители школьников выбрали один из этих модулей для обучения своего ребенка. Как сообщили в Управлении общего образования, в четвертых классах обнинских школ обучается 1055 человек. Из них «Основы светской этики» выбрали 570 человек, ОПК — 460 человек и «Основы мировых религий» — 25 человек.
Поговорить о сложившейся ситуации мы решили с преподавателем Калужской духовной семинарии священником Виталием Шатохиным, который нынешним летом проводил курсы повышения квалификации для обнинских педагогов по предмету «Основы православной культуры» от Калужского государственного института модернизации образования.
Тридцать лет назад на московской лавочке
Девочка с косичками ела эскимо.
Рыжие веснушки. На щеках две ямочки.
Девочка оставила кофточку в метро.
Тридцать лет прошло. Будто бы и не было.
Белкой промелькнуло старое кино.
Стрелка на часах вздрогнула. Забегала.
Девочка в гостях. Пьет в Москве вино.
Гром гремит внезапно. Капли как иголки.
Выглянула с кухни. Тополь чуть дрожит.
И бокал из рук. Чуть звенят осколки...
...Лавочка московская. Кофточка лежит.
Бедный башмачник поведал мне тайну
Стоптанных старых сапог.
Жил человек и однажды случайно
В юности он занемог.
Долго лечили беднягу – напрасно!
Свет для него уж померк.
Ночью безлунной решился несчастный
С жизнью расстаться навек.
«Буду идти по тропинке безлюдной
Хватит покуда мне сил».
Так он решил и дорогою трудной
К смерти своей поспешил.
Приехала к одной бабе родственница. Зашла в усадьбу, а она вся цветами благоухает, с деревьев плоды свисают, на грядках овощи созревают, а работают в усадьбе какие-то люди чужие.
— Молодец, сестрица, разбогатела, работничков наняла. Вон как пашут.
— Да это я свою землю многодетной семье отдала.
— Тоже похвально, сколько с них берешь?
— Да что ты. За так.
В дом зашли. Три больших комнаты занимали незнакомые подростки.
— Квартирантов держишь? — Поинтересовалась родственница, — сама-то, где живешь? И много с квартирующих имеешь?
— Да это девчонки из детского дома, в колледже учатся, а у меня проживают. Да за так я их приютила. А самой-то мне и маленькой комнатушки хватает.
Багато є на світі див,
Багато місць чудових та величних,
Та що рідніше є за Україну?
Куди б життєвий шлях не вів -
Домівка рідна все до себе кличе,
До Батьківщини завжди серце лине.
17.02.2013
Святочный рассказ из цикла « Дары Рождества».
1.РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОДАРОК
Посвящается Романовой Анне Николаевне.
Хрустко скрипит снежок. Слышен гул сотен голосов, детский смех, кряхтение автомобилей, лай собаки. Гулко. Морозно! Дохнёшь – дым столбом, будто из паровоза. На ресницах неслышно приютились снежинки. Они немного щекочутся, но зато, если зажмуришься, можно увидеть хороводы радужных зайчиков, беззаботно искрящихся в холодных солнечных лучах.
Все заняты, предрождественскими хлопотами. Все спешат купить еду и подарки, чтобы порадовать родных и друзей, угостить, чем Бог послал. Очереди… Очереди…
Одинаково серая мгла
и вверху и внизу…
Сквозь туман еле слышу: меня
окликают, зовут.
Моё имя звенит
и взлетает стрелой в синеву!
И пока его слышу, я знаю,
что – есть, что – живу.
Есть что-то важнее,
Намного важнее,
Чем слава,
Чем деньги,
Чем чья-то молва.
Есть что сильнее,
Намного сильнее,
Чем сила порока,
Чем лесть
И хвала.
И я улыбаюсь, смотря на Закхея, –
Сидит среди веток,
Встречает Христа!
И Тот Его видит
И молвит: "Закхее,
Слезай поскорее,
Мне быть у тебя!"
Тот тут же слезает,
торопится к дому,
и радостно Богу готовит обед.
Так хочется тоже на древо порою,
Да жаль, что в России
Смоковницы нет!
Она стояла в совершенно незнакомом ей месте. Вокруг ни души. Осмотрелась.
— Где я? — подумалось.
Растерянно вертела головой, оглядывалась, всматривалась в даль. Сплошная мерцающая сероватая дымка.
Все очень напоминало лунную поверхность, сфотографированную искусственным спутником Земли. Но она не была равнинной, усеянной кратерами. А вся, сплошь и рядом, покрыта белесыми валунами, большими и малыми.
Все они были конусообразными, но без острых углов, этакими овальными, яйце-подобными, словно, вот-вот лопнут, и кто-то выйдет из них.
Вновь флагом трехцветным покрыта плита,
Трехцветный венок у подножья креста...
Кадет уж немного – пустеют ряды...
Но те, кто остались, как прежде тверды.
Мы здесь караул свой бессменный несем.
Восьмой уж десяток вперед мы идем...
Несем пред собою трехцветный наш флаг
Двуглавых орлов и Георгия стяг.
Однажды я пришла в церковь, остановилась у иконы Божьей матери и долго ей молилась, прося доброго разрешения в житейских нуждах. В храме в это время шла литургия. Я смотрела на икону, а по моим щекам лились слезы: так много было тяжких воспоминаний. И вдруг я на какое-то мгновенье увидела себя как бы со стороны: я стояла перед иконой в образе маленькой букашки. Я была той самой маленькой Божьей коровкой с пятнышками на спинке, которую мы в детстве сажали на ладошку и причитали: «Божья коровка, улети на небо, там твои детки кушают конфетки…» Но только моя «коровка» была еще и песочной, т.е., как бы сделанной из песка. Она, казалось, вот-вот рассыплется. «Что это такое? Что это могло бы означать? Неужели я такая?» - Вопросы терзали мою душу.
В деревне ёжиков-неофитов каждый ёжик носит с собой палку на вырост: длинную-предлинную в сравнении с реальным ростом ёжика. Каждому новоприбывшему вручают её для того, чтобы ёжику легче было работать над собой, следить за своим ростом.
Ежи — народ колючий, это всем известно. Общение с ними всегда чревато мелким травматизмом. Но ежи-неофиты — народ особенный, если что не по ним, они ещё и палкой могут огреть. Так что в деревне ежей-неофитов туристам делать нечего. Но как в ней выжить самим ежам?
Правило первое. Всегда помни, что перед тобой ёж-неофит, а не просто ёж. Будь готов применить палку первым — при необходимости.
Правило второе. Помни, что палка тебе дана для самовоспитания, несмотря на то, что чаще ею пользуешься для самозащиты.
Я не утверждаю, что умею рассказывать так, как нужно. Я только утверждаю, что знаю, как нужно рассказывать, потому что в течение многих лет мне почти ежедневно приходилось бывать в обществе самых умелых рассказчиков.
Рассказы бывают различных видов, но из них только один по-настоящему труден — юмористический рассказ. О нем главным образом я и буду говорить. Юмористический рассказ — это жанр американский, так же как комический рассказ — английский, а анекдот — французский. Эффект, производимый юмористическим рассказом, зависит от того, как он рассказывается, тогда как воздействие комического рассказа и анекдота зависит от того, что в нем рассказано.
Юмористический рассказ может тянуться очень долго и блуждать вокруг да около, пока это ему не прискучит, и в конце концов так и не прийти ни к чему определенному; комический рассказ и анекдот должны быть короткими и кончаться «солью», «изюминкой». Юмористический рассказ мягко журчит и журчит себе, тогда как другие два должны быть подобны взрыву.
Раны лечатся медленно.
Раны сердца – века.
Мы не тропкой, а дебрями –
Суета и тоска.
Легковесность небесную
На ладони держу.
Неземное, воскресшее –
Я тобой дорожу.