Омилия

Монахиня Евфимия (Пащенко), писатель и профессиональный врач-невропатолог, живет в Подмосковье. Недавно в свет вышла ее новая книга — сборник рассказов «Яблони старца Амвросия». До этого были сотни других новелл, статей по краеведению, а также научных работ. Как удается совмещать монашество, медицину и литературу? С этого начался наш разговор.

— Я потомственный медик. Мой прапрадед был крепостным фельдшером, потом барин дал ему свободу. После школы поступила в Архангельский мединститут, работала терапевтом в Доме ветеранов. Позже из терапевта стала невропатологом. Общение с пациентами дает особый жизненный опыт. Недаром многие герои моих книг — врачи.

— Когда стали писать?

— Первую книгу выпустила в 1997 году на собственные средства — «Очерки о храмах и монастырях Архангельской области», потом решила себя попробовать и в художественной прозе. Использую невыдуманные факты. Что-то беру из архивов, что-то из житий. Есть у меня цикл детективных рассказов о православной женщине Нине Сергеевне, но даже в этом жанре главное — не развлечь читателя, а дать пищу для размышлений. Скажем, совершено преступление, несправедливо обвиненный человек обращается за помощью к верующему. Разве можно ему отказать?

Большинство моих знакомых в Одессе — женщины. Родственницы, подруги, бывшие соседки, френды в интернете, читательницы. Все, с кем я училась — 30 человек в группе! — и то однополые. Поэтому у моей Одессы, которая скорбит, которая разговаривает сейчас со мной, женский голос.

— Никто не мог предположить, что у нас такое возможно,— говорит мне «одесситка в седьмом поколении» Татьяна Латий.— Все же было тихо и мирно. Евромайдановцы поселились у Дюка, а сторонники федерализации, которых я и сама поддерживаю, расположили свои палатки в другой части города, на площади Куликово Поле — мы там поначалу даже не за федерацию выступали, а просто за дружбу с Россией, за русский язык. И обе стороны все устраивало. Одесситы всегда договорятся друг с другом. Бывает, конечно, что и покричат, поругаются, но всегда разойдутся. Убийства? Боже упаси!

В тот день, 2 мая, Татьяна с ребенком пошла в магазин на Греческой площади. Увидела там одесских дружинников с Куликова Поля и подошла:

— Ребята, вы почему здесь, что происходит?

Те объяснили, что в город приехало несколько тысяч «проплаченных Коломойским ультрасов, майданников и правосеков». Такую толпу малочисленная одесская дружина вряд ли могла бы долго сдерживать, о чем Татьяна и попыталась намекнуть.

«Чудеса бывают редко», — с горечью сказал Михаил Афанасьевич, имея в виду судьбу своих пьес, романов, инсценировок. Но создал мир, в котором множество необыкновенных чудес. Попробуем чуть-чуть приоткрыть таинственную завесу булгаковского творчества, заглянуть в его литературную мастерскую.

«Рукописи не горят» (Булгаков), «Всякая рукопись непременно дождётся, когда её напечатают» (Бунин)... Увы, и горят рукописи, и теряются, и исчезают, и лежат долгие годы в частных архивах, секретных хранилищах. К счастью, дошли до нас произведения Булгакова, как ни стремились его современники-злопыхатели (Сталин, Вишневский, Киршон, Литовский, Орлинский и пр.) уничтожить, запретить, выкорчевать их из литературы.

«Чудеса бывают редко», — с горечью сказал Михаил Афанасьевич, имея в виду судьбу своих пьес, романов, инсценировок.

В культурном центре имени Борхеса — одной из главных выставочных площадок столицы — открылась фотовыставка, посвященная писателю, а пришедшие на ее открытие аргентинцы смогли пообщаться с его правнуком Александром Толстым, постоянно проживающим в Уругвае.

Серия мероприятий, посвященных жизни и творчеству великого русского писателя Льва Толстого, началась 13 мая 2014 г. в Аргентине.

В культурном центре имени Борхеса — одной из главных выставочных площадок столицы — открылась фотовыставка, посвященная писателю, а пришедшие на ее открытие аргентинцы смогли пообщаться с его правнуком Александром Толстым, постоянно проживающим в Уругвае.

Западная философия и теология права строится на положении Ансельма Кентерберийского о том, что всякий грех есть преступление за которое должно уплатить страданием. Страдание есть неизбежная и дозируемая плата за грех. Г. Дж. Берман в своей работе «Западная традиция права: эпоха формирования» подробно анализирует эти теологические предпосылки западной системы права и, на этом фоне, подкалывает православную традицию за «недоразвитость» юридического мышления, проявляемую в «онтологическом» понимании Искупления, как заделывания прорехи в мироздании, а не как уплаты по счетам Адама.

I. Слезинка ребенка

Выросший из православной традиции Достоевский своими точными вопросами буквально взрывает конструкцию Ансельма. Оказывается «юридическая» традиция с её представлением о всеобщей компенсации становится возможна только если игнорировать большую часть некомпенсируемых и не могущих быть компенсированными страданий, «зашитых» в повседневность нашего бытия. Да-да, речь о той самой «слезинке ребенка», над которой любят насмехаться наши недорощенные берии из полуинтеллигенции:

Малая Садовая улица (Санкт-Петербург) превратится в «Улицу Хармса» — это произойдет на Фестивале литературы и чтения «Петербург — открытая книга», который пройдет в рамках Книжного салона с 23 по 25 мая 2014 года.

Об этом сообщает комитет по культуре Петербурга, также уточняя, что фестиваль «Петербург — открытая книга» — уличный праздник для всей семьи, в основе которого лежит литературное наследие города на Неве.

На «Улице Хармса» можно будет не только встретиться с самим писателем и пообщаться с персонажами его книг, но и поговорить с «Пушкиным», расспросить «Гоголя», а также поучаствовать в «Кабинете писателя» (в сквере у памятника Ивану Тургеневу) в театрализованном чтении ведущими петербургскими актерами классических книг мировой литературы.