Омилия

Мы живём с той Победой сейчас. 
С нами полк наш победный и важный  
Полк Бессмертный, и помнит о нас. 
Ради нас  - все они погибали. 
Ради нас -  до Рейхстага дошли. 
Ради нас. Только б мы не предали. 
Гордо знамя Победы несли.

Посвящается 202-ой Воздушно-десантной бригаде 
из Хабаровска,  15 бойцов которой стали 
Героями Советского Союза, отдав свою жизнь за Родину. 
Возрождение памяти о десантниках состоялось благодаря 
поисковой работе школьников Многопрофильного лицея во 
главе с учителем истории, педагогом - 
Людмилой Семеновной  Богаченко. Слава Героям и 
слава, славящим их! 

202-ая бригада – 
Славой овеянный строй. 
Лучшая им  награда – 
Свобода Отчизны родной...
 

Берега берегу,  
берегиней иду  
вдоль болотистых рек,  
за тобой, имярек. 
Не взываю к судьбе  - 
Обращаюсь к тебе, 
Всемогущий родной, 
Дай же детям покой.  
Запрети их  терзать, 
Запрети  убивать.  
Только в радости их, 
Близких и дорогих, - 
Стержень жизни земной, 
возрожденной тобой... 

Боль велика — прибивает к земле:
пылью лежу и рыдаю навзрыд.
Боже, зачем и за что это мне,
разве судьба моя — горя транзит?

Ток электрический дрожью по телу
мечется: боль атакует опять.
Пыль собирается в тело несмело,
чтобы кого-то собой заслонять.

О победах слагают стансы,
О героях поют баллады,
А в альбомах пыльных и старых
Спит июнь под цветущим садом.

Песен звук по слогам по нотам,
Где-то рядом смеются дети,
А вот этому было девять 
На последнем поблекшем фото.
 
Черный дым у речных излучин,
Мы об этом сто раз читали,
Постигали и вычитали
Всех погибших от всех живущих.

С детства слитое с сердцем знанье
Перевернутые страницы...
Кто мне может дать обещанье,
Что такое не повторится?

Не придет в сновиденье страшном...
Под литавры и барабаны
Вновь тираны и истуканы
Управляют кровавым маршем.

Отражаюсь в старинном зеркале, чернеющем по углам,
Распускаю волосы, всматриваюсь как в омут.
Время -озеро, в нем беспомощно тонут,
Падают к ночи, срываются по утрам.

Время - бальзам из тысячи горьких трав,
Можно по капельке в чай, можно залпом с горя -
Грохотом пульса или шелестом моря,
Вверх по ступеням, вниз головой стремглав.

Время- самое ценное и больное, 
Старая книга с тысячей новых глав.

Время- то нудно тянется, то летит,
Прячется фотографиями в альбомы.
Время однажды правдиво расскажет, кто мы,
Спешащие в свои офисы к девяти.

Преобразит меня свет Воскресения,

Исчезнут ветхой ночи покрова

И на душе рассеются сомнения,

Я верю, что любовь всегда права.

Не в гордости, а на последнем вздохе

В страданиях за всех Кровь пролита,

В Распятии Всемирном на Голгофе

Пасхальным Агнцем - Жертвою Христа.

Теперь бессмертьем станет Смерть мне эта,

Скорбям нет места с раннего утра.

Припоминаются слова поэта

О том, что "плакать надо бы вчера".

Играет солнце предрассветным небом,

Грехи сотрутся в жерновах земли,

Запахнет свежеиспеченным хлебом...

Торжественная жизнь! Беды ушли!

Совлекшись кожных риз греховной тяги

И победив страсть, станет не больна,

Душа моя, как чистый лист бумаги,

^{Поэт всегда – тринадцатый апостол.
Елена Крикливец}

Не верьте, что творцом быть очень просто,

Что творчество  – тщета и суета,

Всего лишь связка мысли в три нахлёста…

Поэт всегда – тринадцатый апостол!

Не должен быть апостол без Христа!

Сдирая безразличия коросту,

Расплёскивает душу по листам.

И сквозь погосты на помосты поступь…

Когда поэт – тринадцатый апостол,

Ему никак не избежать креста.

О, ставшие, простите павших.
О, павшие, простите вравших.
Мир - это грех, успех и смех.
О, знавшие, спросите звавших.
Вам, звавшие, взыскать каравших:
о, званые, — зовите всех.

Ветхий рыдает, ветхий кричит,

Стонет, ругается, но не молчит.

Трудно бороться, смиряя его,

Трудно отвергнуть себя самого.

...Вспомнила я тут одну поездку. Поездить мне пришлось много, но эта поездка была просто страх и ужас.

Дело было в 1992 году. Мне надо было ехать из Москвы в Тбилиси. И чем быстрее, тем лучше. На самолет билет не достала, вот и пришлось довольствоваться поездом. В то время он ходил по чьему-то хотению и по его же велению.

В кассе остались билеты лишь в международный вагон. Взяла, что было, и обрадовалась: про купейные тогда говорили, что в них люди набивались что сельди в бочку, да и воровство было страшное.

***
Изгнание, утраты и болезни,
Позор и даже смертный приговор –
Всё для стихов становится полезным,
Что уточняет сердце и простор.

Беда и одиночество – всё кстати,
Всё подойдёт для созреванья слов,
Меняется, как небо, созерцатель,
Судьбы и быта местный филосОф–

Он может всё, когда страна немеет –
И превращает осень в свет строка…
Отчаяния ямбы и хореи
Несет, как лодки, времени река.

Молчит погода. Счастье бьёт посуду.
Весенний день не понимает нас.
Но искренним словам доступно чудо –
Любое чудо в самый темный час.

С покойниками носятся, как с богом —
покойникам везде у нас дорога,
живым — преграды, пламени — вода,
лишь смерти всюду отвечают: «да».
А я — с другими, «да» кричу иному —
тому, кто жив, кто мыслит по-живому.

Чужие вещи — кусаются больно,
они как вещи собою довольны.
Лишь я в сомненьях опять и снова —
в порывах бури ищу обнову.
Свободы пламя, глоток надежды —
чужие вещи рычат зловеще —
но серпантином дорога вьётся,
и жаждой воли святыня пьётся.

Шагает полк под марш оркестра…
Бессмертный полк,
                            ты вновь в строю!
Цветущий май, как в сорок пятом…
И я – портрет отца несу!

Он смотрит строго на портрете,
а в сердце – радость и покой…
Отец, мы радуемся вместе:
война закончилась победой
и ты вернулся как герой!

Скрипнув, дверь отворится. Расступится хмурый конвой,
А снега уже тают и множатся птичии песни,
Где-то матери,жены и дети ждут новых известий
И вот также любуются этой волшебной весной.

Но не выдержат зерна попавшие в ход жерновов...
 Скоро верба расправит  пушистые почки на ветках,
И пасхальная радость ворвется в застенки и клетки,
Осеняя всех тех, кто страдает за Имя Его

По разрытой земле оживленно бегут муравьи,
Воздух пахнет весной, в троеперстие пальцы зажаты.
Грянет выстрел и все упадут, как колосья в день жатвы.
Путь окончен, душа возвращается в руки Твои.

Протоиерей Михаил Васнецов — четвёртый из пяти детей знаменитого русского живописца Виктора Михайловича Васнецова.

Жизнеописание

Михаил Викторович Васнецов родился в Москве 14 (27) октября 1884 года, имя получил в честь своего деда, приходского священника Михаила Васильевича Васнецова. Эта семья имела долгие и глубокие традиции духовного служения: в летописи за 1678 год упоминается псаломщик Трифонова монастыря Дмитрий Кондратьев сын Васнецов. «Весь род был духовный», — напишет позже о своей семье М. В. Васнецов.

Михаил стал четвёртым из пяти детей знаменитого русского живописца Виктора Михайловича Васнецова. У него были три брата: Алексей (1882–1949), Борис (1880–1919) и Владимир (1889–1953) и сестра Татьяна (1879–1961). Мать семейства, Александра Владимировна (урождённая Рязанцева), имела высшее медицинское образование, однако посвятила жизнь заботе о семье и детях.

Бессмертный полк  - из тех, из сорок пятых!

Вновь  по брусчатке в будущность идет.

Войною опаленные солдаты

Опять в строю, их подвиг в нас живет.

Шёл дождь. Небо было серым, недружелюбным, словно гневалось на кого-то и плакало. Казалось, тучи вот-вот спустятся на землю и начнут лупить прохожих не только струями дождя, но и кулаками.

На паперти у новенького, сверкающего крестами храма сидел человек, промокший насквозь, и, вероятно, ждал подаяния.

«Голодный, бедолага, — подумал я, — иначе зачем в непогоду ждёт невозможной милости?»

— Пойдём со мной, — сказал я ему, — переждёшь у меня дождь. И пообедаем вместе, чем Бог послал.

Лицо нищего оживилось. Он взглянул на меня и, поблагодарив, отказался.

— Зачем же ты здесь сидишь? — удивился я. — Так недолго и заболеть.