Звезда восходит над сараем,
Глядит в промёрзшее окно.
В кормушке козы выбирают
Губами тёплыми зерно.
Скрипит калитка от мороза,
Выходит дед с ведром воды,
Пьют ключевую воду козы
При свете праздничном звезды.
Свет серебристый заливает
Кормушку, сено во дворе
И знают козы, что бывает
Такое только в январе.
Лежат они в тепле сарая,
Жуют задумчиво еду,
И смотрят, смотрят не мигая
На Вифлеемскую звезду.
Вы здесь
Ольга Максимова. Поэзия
Вечер
Огоньки в домах зажгутся,
И взойдет звезда большая,
Тени по полу пройдутся,
Тишины не нарушая.
Половица скрипнет в сенках,
Ветка стукнется в окошко.
Тень, ползущую по стенке,
Станет лапой трогать кошка.
Вздрогнет пыль под звездным светом,
И в углы осядет снова,
Будто стыдно быть ей в этом
Чистом воздухе лиловом.
Под звездой
— Как небо близко... помнишь, как в ночи
Каток, звезда... и музыка играла...
— Тебе нельзя! пожалуйста, молчи!
Давай тебе поправлю одеяло...
— А на ресницах, помнишь, луч звезды
Такой волшебный, тихий и не резкий...
— Как лоб горяч! Подать тебе воды?
Давай, родной, задерну занавески!
— Не надо. Вон она... пускай она горит,
Как без ее огня волхвы... дойдут до цели...
— Они уже дошли.
— А Мальчик?
— Мальчик спит.
Ручей
Как легко заблудиться в пути,
Стать добычей лжецов навсегда,
И уже никогда не найти
Тот ручей, где живая вода.
Тот ручей, что спасает сердца
От отчаянья, горя и слез,
Где весна и любовь без конца,
Где весна и любовь, где Христос.
Если сердце умеет любить,
Человек не умрет никогда,
Нашу жажду любви утолить
Может только живая вода.
Та вода, что спасает сердца
От отчаянья, горя и слез
Где весна и любовь без конца,
Где весна и любовь, где Христос.
Город мертвых
Вот снова делят землю по частям
Три карлика с безумием в зрачках,
И мальчики шагают по костям,
И город вырастает на костях.
Я вижу: в этом городе живет
Убитый неоплаканный народ,
И время в нем с простреленным лицом
По улицам гуляет мертвецом.
Я вижу вместо пыли всюду прах,
И в жилах у меня не кровь, а страх,
И легкий вздох в бездушной тишине,
Как пуля, пробивает сердце мне.
И мысль моя лепечет странный бред,
Что мы не родились, и жизни нет,
Есть колебанье страсти в веществе
И тайная мольба о Рождестве.
Проснуться бы, испить воды живой,
Зажечь скорее лучик восковой
И попросить в молитве об одном,
Чтоб страшный сон остался только сном.
Городок
Мы будем жить в неспешном городочке,
Таком знакомом и таком родном,
Как голос мамы над кроваткой дочки,
Как дерево кривое за окном,
Как скрип в ограде сломанной калитки,
Как куст фиалок в вазе на окне,
Как бой часов и как напев молитвы
Под треск свечей в церковной тишине.
А если вдаль куда-нибудь уедем,
Ну, может, подышать опять Москвой,
Мы будем письма сочинять соседям
И ждать ночного поезда домой.
