— Омилия, а мне тоже в этом году исполняется шесть! Значит, мы с тобой ровесники? Значит мы с Тобой подружки! Будем дружить? Только у Тебя распускается всего лишь седьмой листочек, а у меня их — шестьдесят, а скоро распустится седьмой...(десяток).
Я слышу, что Ты шепчешь мне: так не бывает. Сомневаешься? Тогда послушай мою историю про второе рождение. Только Тебе я могу ее поведать, по секрету.
Оторвалась ветка от дерева. Лежит под деревом и вздыхает: ох, как хорошо было мне на дереве вместе со всеми. Я бы стала зеленеть, цвести, людям свежий воздух дарить, а в жару - прохладу. Что мне теперь делать? Кому я нужна?
Увидели ветку и поставили в вазу с водой: набухайте почки, зеленейте листочки, цвети. Не понравилось ветке в вазе ютиться. Выскочила и снова под дерево легла; вздыхает, мечтает: мне бы сейчас птицам помогать, укрывать их от ветра, дождя.
Взяла птичка ветку в клюв и понесла себе в гнездо. Не понравилось ветке на дне гнезда лежать. Вылетела и опять под дерево упала; лежит, охает: мне бы, чтоб у всех на виду быть.
Подняли ребятишки ветку, кончик остругали, к лодке приделали, парус натянули, пустили в ручеек. Не понравилось ветке по морям-океанам плавать, ветру подчиняться; вырвалась она и опять под дерево упала. Долго вздыхала, пока совсем не высохла.
Кто-то мимо проходил, наступил на ветку, она хрустнула и стала трухой.
В храме шла служба. Сосредоточены лица, опущены взоры, собраны в молитве мысли. Раздался чей-то приглушенный телефонный звонок. Прошла секунда, вторая, третья, а он звонит все сильнее. Уже многие стали проявлять недовольство поворотом головы. Меня тоже этот настойчивый телефон вывел из сосредоточения на молитве: «Когда же услышит хозяин и отключит телефон, — думаю, — это просто безобразие заходить в церковь с включенным телефоном!» Вон уже и певчие поглядывают по сторонам. Он звонит! «Совести совсем у кого-то нет. Чей же это телефон?» — я поворачиваю голову туда-сюда. Никто к телефону не подходит. А он все громче и громче звонит! Уже многие начинают перешептываться, искать хозяина. Я тоже негодую: «Кто же это такой безразличный? Видно только себя любит, о других душа не болит.
Кто-то поставил на стол хрустальную вазу. Кто-то налил в нее воду. Кто-то принес букет цветов и наспех сунул в вазу, не заметив, что один маленький цветочек упал на стол. Лежит маленький цветочек и вздыхает. Нет, он не завидует хрустальной вазе, сверкающей всеми радугами на солнце. Нет, он не завидует красоте цветов, хотя его нежное лепестковое платьице ярче, волнистее и радужнее тех, что в вазе. Он даже не завидует веселой компании букета, их непрерывным разговорам: насмешкам, демонстрацией своих наряд.
Ему просто хочется пить…
Жажда… жажда…но никому до него нет никакого дела. Как бы он ни кричал, как бы ни просил. Он никому не нужен.
Постепенно он стал увядать, и вдруг понял, что он – частичка Создателя. И маленький цветочек стал просить Его о пощаде…
