Жертвы рекламы

Кабинет врача. Врач, чертыхаясь, одевает халат. Никак не может попасть рукой в рукав халата. Он сильно раздражён. Наконец, одев халат, он начинает нервно ходить по кабинету и говорить сам с собой:

— Нет, теперь обязательно разведусь! Каково: от собственной жены выслушивать?! Неудачник! Никчёмный человечишка! Хоть бы человек, — а то человечишка. Подчеркнула это, язва. Эгоист! Скряга! Шубы у неё приличной нет! Какой вещицизм, какая меркантильность! И кого она мне в пример ставит? Варфоломеева! Недоучку, ростовщика, которого выперли из школы за неуспеваемость. Он ещё в третьем классе жвачкой в кредит торговал за проценты. У его жены, видите ли, семь шуб, зачем ей столько? Жизнь так коротка, не всё в ней измеряется шубами. Нет, это кошмар, какой-то, откуда в ней столько яда? И ставить мне в пример Варфоломеева? Мне кандидату медицинских наук, человеку, которого сам академик Творожков приглашал работать в свою клинику. Между прочим, моим методом ранней диагностики заболеваний опорно-двигательного аппарата пользуются на Западе. Мне об этом говорил профессор Горгония. Разведусь! Ещё одна подобная атака с её стороны и я не выдержу. Пусть найдёт себе рыночного толстосума, завернётся в три шубы, и катиться к чертям. Проживу, как нибудь без её нравоучений.

Врач подходит к двери, приоткрывает её, осматривает пустынный коридор, прикрывает дверь, достаёт из стеклянного шкафа бутылку с надписью «СПИРТ». Наливает в стакан немного спирта, разбавляет водой из графина, выдыхает из себя воздух и выпивает залпом. Постояв несколько минут в задумчивости, бормочет: «Нервы. Никакого эффекта». Наливает в стакан ещё спирта, разбавляет водой, выпивает. Ждёт, говорит с облегчением: «Пошла рек… пошла релаксация, пошла родимая».
Ставит бутылку в шкаф, прочищает горло и громко кричит: «Следующий».

Входит посетитель. Мятый пиджак, на щеках щетина, под глазом застарелый синяк, на лице страдание и тоскующий взгляд. Он садится на стул, принюхивается озабоченно, вертит головой. Врач убирает в стол стакан, из которого только что пил. Врач ласково спрашивает: «Отстали от поезда? Что плохи дела, дружище?» Посетитель, судорожно вздохнув, отвечает: « Я живу в ногу со своей эпохой».

— И результат, как видим, на лицо,— говорит врач и наливает посетителю воды в чистый стакан.— Выпейте голубчик, выпейте. Вода — источник жизни, как говорится.

Посетитель пьёт, рука его мелко трясется. Выпив, говорит с гримасой отвращения:
— Без вкуса, без цвета, без запаха.
— Что вы говорите! — восхищается врач. — А вы рассчитывали на стаканчик «ЧИНЗАНО или пару рюмочек марочного коньяка? Вы зачем ко мне пришли?

Посетитель долго думает, морщит лоб. Сопит, чешет в затылке, наконец, радостно изрекает:

— Иногда после сорока мы замечаем ослабление памяти.

— Красиво изъясняется! На склероз намекает. Я, мой друг, хирург, а не невропатолог, но могу вам с вашей проблемой порекомендовать «ТАНАКАН »— отличный французский препарат, прекрасно улучшает память. Вам нужно синяк извести, отоспаться, попариться, как следует, побриться, а то вы, знаете, извините, живая иллюстрация из учебного пособия по лечению алкоголизма. Побриться, голубчик, в первую голову.

Посетитель согласно кивает головой:

— «Жиллет» — лучше для мужчины нет!

— Вот уж не скажите: вены говорят, сподручней опасной бритвой резать. Вам не ко мне надо. Сами же знаете, что делать нужно. Дозу снижаете, сходите на «нет», переходите на квас и чай и выходите из тягостного состояния, научно именуемого синдром похмелья. Так, что всего доброго, прощайте.

Врач встаёт. Встаёт и посетитель, но не уходит. Он смотрит за спину врача, на стеклянный шкаф, в котором он засёк бутылку спирта. Он тычет пальцем на шкаф, мычит нечленораздельно, на лице гамма чувств: страдание, радость, смятение, мольба. Врач оборачивается, смотрит на бутылку спирта, качает головой:

—Ну, уж нет. Здесь не забегаловка.

Посетитель неожиданно бледнеет, начинает хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и, закатив глаза, медленно оседает на пол. Врач подхватывает его, усаживает на стул, всовывает в рот посетителя таблетку нитроглицерина, которую посетитель тут же выплевывает. Жалобно поскуливая, посетитель тычет пальцем в шкаф, по щекам его ручьём текут слёзы. Врач досадливо ворчит:

— Ещё окочурится у меня в кабинете — пульс, вон, не прощупывается. Потом греха не оберешься, а ещё просекут, что я на рабочем месте употреблял. Свалился на мою голову. И откуда такие берутся!

Посетитель перестаёт скулить и отвечает:
— Их можно увидеть на улице, в кафе и дискотеке.
Врач сварливо замечает:

— И в морге. Придется налить бедолаге. Кажется, у него чердак уже начинает сносить. — Достаёт бутылку, спирта наливает в стакан, подвигает его посетителю:

— Пейте, чудо в перьях, не то Кондратий за вами сейчас придёт.
Посетитель не хватает желанную амброзию с жадностью. Он, обливаясь потом, смотрит на врача с мольбой, делает ему какие то знаки.
Врач, озлясь, кричит:

— Ну, что ещё? Я же вам налил лекарства? Налил?!
Посетитель открывает рот и хрипло пропевает:
— Просто добавь воды!

Плеснув в стакан воды, врач говорит:

—Что- то мне ваша лексика напоминает… Ба! Да, вы же говорите фразами из рекламных роликов! Вот так, так. Заболевания нового века. Алкоголизм, отягощённый рекламным бредом. Телеалкоголизм. За всё время он же ничего от себя не сказал! И, что, интересно, мы, кажется, прекрасно друг друга понимаем. — Протягивает стакан посетителю, тот бледнеет, трясущейся рукой подносит стакан ко рту, судорожно пьёт, после замирает на мгновенье, закрыв глаза. Облегченно вздохнув, открывает глаза и говорит радостно:
—Наконец приходит день, когда всё меняется вокруг!

Врач, наблюдая за посетителем щёки которого порозовели, говорит с ехидством:
—Нового дня глоток, так сказать, используя вашу лексику.
Посетитель улыбается:
—Я вновь ощутил всю полноту жизни.
Врач ещё ехидней:
—Даже с половиной дозы?

Посетитель осмысливает сказанное врачом, понимающе кивает головой и, подмигнув врачу, протягивает руку к бутылке. Врач легонько шлёпает его по руке: «Ну, ты, жертва рекламы! Хорошего понемногу. Пора и честь знать.
Посетитель смотрит на врача умоляюще, показывает врачу два пальца, потом делает резкий жест ладонью у шеи, крестится истово и замирает, глядя предано в глаза врача.

—Куда как красноречиво,— говорит врач.— Мол, всего пару стаканчиков, а потом, мол, ни-ни и даже Бога в свидетели призвал. Знаем мы ваши два стаканчика. Потом заявите, что Бог Троицу любит. Всё, всё надоело, идите, пожалуйста.
Посетитель начинает плакать тихо, потом громче и громче. Врач испуганно шипит, пододвигая бутылку со спиртом посетителю:
—Пейте, пейте — хоть залейтесь. Что вы меня изводите? У меня нервы и так не в порядке, а тут ещё вы мне на голову свалились. Пейте, пейте.

Посетитель мгновенно перестаёт плакать, бережно берёт бутылку, наливает в стакан спирта, потом воды, подымает стакан, выдыхает воздух и… останавливается. Он смотрит на грустное лицо врача, который подперев голову кулаком, наблюдает за ним. Посетитель качает головой, ставит свой стакан на стол, лезет в карман пиджака достает из него не очень чистый стакан, наливает в него спирта и воды. Радостно потерев руки, он пододвигает один стакан врачу. Приветственно подымает свой стакан врачу, приглашая того выпить с ним.

Врач смотрит на него ошарашено:
—Да вы, что? Да я… да вы… Вы — забулдыга несчастный! Ну, дожился… я, к вашему сведению,—врач!
Посетитель укоризненно:
—Имидж ничто — жажда всё. Не дай себе засохнуть.

Врач отодвигает от себя стакан, посетитель пододвигает стакан врачу, говоря ласково: «Совершенно изменит образ вашей жизни». Врач отодвигает стакан. Посетитель пододвигает со словами: «Замедляет процесс старения». Врач, отодвигая стакан: « Я в этом совсем не уверен». Посетитель, пододвигая стакан: «Светлая сторона твоей жизни». Врач, отодвигая стакан: «Не очень и светлая». Посетитель: «Возьми быка за рога!» Врач чешет в затылке, тихо бормочет: «Может и правда ощутить всю полноту жизни?». Он встает, идёт к двери, закрывает её на защёлку, возвращается к столу, достаёт из ящика плитку шоколада, режет её скальпелем на дольки. Подымает стакан, раздраженно говорит посетителю:

—Только без тостов, пожалуйста.
Пьёт. Посетитель, довольно крякнув, пьёт. Выпив, закусывают шоколадом. Посетитель констатирует:
—Шоколад имеет право разделить успех.

Врач морщась, потирает щёку, говорит с гримасой:
—И даже в маленьком кусочке есть лесной орех. Не хватало мне ещё зубной боли.
—Дирол с ксилитом защитит ваши зубы с утра до вечера,— говорит посетитель и наливает спирт в стаканы. Врач пытается помешать ему, но посетитель непреклонен: он подымает свой стакан, говорит торжественно:

—Изменим жизнь к лучшему!
—Изменим,— соглашается врач, которого немного развезло. Пьют. Закусывают шоколадом. Посетитель информирует врача:
—Еда — это наслаждение. Наслаждение вкусом.

—Это верно, но каждый раз после еды во рту нарушается кислотно-щелочной баланс.— Посетитель опять наливает. Врач грозит ему пальцем: «А вы, голубчик, плут». Посетитель, прищурив глаз, оценивающе смотрит на стаканы, согласно кивает головой, говорит усмехаясь:
—Неотразимое искусство обольщения.

Врач покорно соглашаясь: «Это искушение». Пьют. Посетитель выпив: «Напиток победителей!» Врач, икая: «Напиток для победителей. Господи, что я творю?».

Хлопает посетителя по плечу:
—Честно говоря, ты мне нравишься. Ты Варфоломеева знаешь? И хорошо, что не знаешь. Это такое дерьмо. Ублюдок, каких свет ещё не видел. Рокфеллер, блин. Он одноклассник мой, правда, его выперли из девятого класса. У него даже по географии кол был. Он Мадрид на карте искал в районе озера Байкал. Теперь-то он знает, где это: у него там теперь вилла в Мадриде. В демократии своих плюсов много, оказывается. Такие вот — Варфоломеевы, географию теперь на практике изучают, а раньше его бы не выпустили за бугор: он бы анкету не смог заполнить, хотя считал он хорошо… А моя, представляешь, моя стерва меня с ним ровняет! Говорит, что я никчёмный чемодан… человек. Он кчемный, а я никчемный!
Врач бьёт себя в грудь.

Я, между прочим, кандидат наук, меня сам академик Творожков в клинику к себе приглашал, моими методами диагностики пользуются на Западе, мне Горгония говорил — он там был, на Западе. А она стерва… врач плачет. Посетитель, нежно поглаживая врача по голове, говорит:
—Никто не любит малыша больше чем мама и » Джонсон и Джонсон».
Врач неожиданно говорит:
—А ну их всех… Давай лучше споем.

Прокашлявшись, он фальшиво заводит:
—По диким степям Забайкалья….
Посетитель прикрывает врачу рот, укоризненно качает головой, и запевает сам:
—«Фрут - тел – ла», вместе будем улыбаться…
Врач поддерживает его тенорком:
—«Фрут-тел-ла», вместе будем наслаждаться…