Стояло лето 54-го. В конце мая Танюшке исполнилось пять лет. Она ходила в детский сад, который был расположен недалеко от железнодорожной станции. Территория детсада плотно соприкасалась с привокзальным старым парком. В том парке росли огромные древние липы, правда аллеи, проложенные когда-то вдоль парка, давно заросли более молодыми деревьями. Теперь аллеи превратились в узкие тропки для прохожих, да и весь парк был похож на запущенную лесополосу. В этот заповедный уголок часто приводили детей из детсада. Им нравилось бегать по тенистым зарослям, но особенно их внимание привлекал старинный, подёрнутый бурым мхом, фонтан. Фонтан стоял на центральной аллее, в нём давно уже не было ни капли воды, но зато там можно было найти какие-нибудь интересные штучки, например: ржавые железнодорожные пуговицы, цветные стекляшки, крышки от бутылок и ещё множество всякой всячины, интересной для детворы.
Наша главная героиня – Танюшка была дочерью кассирши, которая проработала на железнодорожной станции 20 лет, по этой причине Таня и посещала садик, с названием – «Железнодорожный. Танюшка была поздним ребёнком, послевоенным. Два её старших брата были подростками, но уже вступили во взрослую жизнь – оба работали на местном предприятии. А Танюшка была младшенькой, и братьям было поручено, по очереди забирать сестрёнку из детского сада. Папку своего Танюша не видела никогда - пять лет назад её папка уехал далеко и надолго. На суде объявили ему срок – двенадцать лет и Танюшка, по названным причинам, не могла встретиться со своим отцом.
Она терпеть не могла «тихий час», не умела засыпать среди звенящего дня, для неё это было напрягом и приносило много неприятных минут. Воспитательницы не любили детей, которые нарушают заведённый порядок, и в конце дня, когда детей забирали домой, Таниной маме приходилось выслушивать жалобы в адрес дочки. Мама, конечно, расстраивалась и пыталась объяснить непослушной девочке всю пользу дневного сна, но та упрямо молчала, а днём не спала.
Вот и сегодня, Танюшка как обычно лежала в своей кроватке и была погружена в свои детские мысли. Вдруг к ней подошла няня и сказала тихо,
- Танюша, вставай. К тебе пришли.
Девочка второпях оделась и послушно пошла вслед за няней. Они вышли на улицу и направились к выходу.
Открыв калитку, няня легонько подтолкнула Таню вперёд и та увидела перед собой высокого незнакомого мужчину. Она в страхе попятилась назад и спряталась за спину женщины.
- Таня! Ну что же ты испугалась?! Это же твой папа!
Широко раскрытыми глазами Таня смотрела на незнакомца и не совсем понимала, что происходит на самом деле.
-«Вот этот человек в сером плаще, со смеющимися глазами и есть мой папа?! Но ведь это, совсем незнакомый мне, дяденька!» - подумала девочка.
А румяный великан поднял Танюшку высоко над собой и закружил, как на карусели. Вокруг, словно в стремительном танце, пролетал детский сад, старый парк, вокзал…
У Танюшки закружилась голова, и она с восторгом обхватила шею незнакомца и крепко прижалась к его, колючей и горячей, щеке.
Огромная радость и счастье разлились в её детском сердечке.
Так произошла эта встреча, о которой Танюшка, даже и мечтать ещё не умела. Потому что ей было всего пять лет.
Баллада об отце
Он был красавцем, мой отец –
Других добрей и краше!
Разбил он множество сердец
И сердце мамы нашей.
Тогда ещё, российский «зек»,
Он срок мотал огромный.
Курил махорку – не «Казбек»,
До выхода из зоны,
Его наверно Бог хранил
На том лесоповале,
Он может маме изменил,
Но не дочурке Тане!
Когда стареющий ТИРАН,
Ушёл к костлявой даме,
Отец покинул Магадан
И воротился к маме.
В тот день, от солнышка рябой,
В детсаде средь игрушек,
Мне вдруг сказали: «За тобой
Пришёл отец, Танюша!»
И няня вывела меня
К детсадовским воротам
И в свете радужного дня,
Стоял огромный кто-то!
Он был высок и серый плащ
Болтался за плечами,
И папин смех, и мамин плач
В ушах моих звучали.
Хмельной румянец на щеках,
В глазах играет счастье!
На сильных папиных руках
Так нравилось качаться!
Была я радостью полна
И спать мне не хотелось,
Я в этот вечер, до темна
Крутилась и вертелась.
Я помню жёлтый саквояж
Ещё – с заломом шляпа,
Пятидесятых лет типаж,
Был модником мой папа!
Он мог напеть мотив любой
Стихи писал он тайно,
В своей тенниске голубой
Был мил чрезвычайно!
Мы на футбол, как весь народ
Бежали торопливо,
И с сыром вечный бутерброд
Я кушала красиво.
Он весел был и был румян,
Мы хором «ГОЛ!!!» кричали.
Он может, был немного пьян –
Но мы не замечали.
А дома он тихонько пел
Печально, непривычно…
Собой хвалиться не умел –
А воевал отлично!
На «Ленинградском» - на посту,
До самой, до победы!
Контужен был и глухоту
Он дО сыта отведал.
Смеялся он: «Всегда шумит
В головке «забубённой»,
Как будто плещет и штормит
На Ладоге студеной».
Всё смыто вешнею водой,
Осталась только строчка:
«Когда отец был молодой,
А я отцова дочка!»
