Вы здесь

Ниша

Ниша. Операция «Белый барс»

Глава 1.

Снег. Впервые за несколько лет Стив увидел снег на зеленой стриженой траве под кедрами. Он не обещал продержаться до завтрашнего утра — в воздухе уже маячила знакомая сырость и ни малейшего намека на ночной мороз. Да и был ли он?

В интерьере холла Грейс мэнор мало что напоминало о старом — разве что камин. Темные деревянные панели, ни единой картины, длинный овальный стол. Со стороны стены его обжимала деревянная скамья. С другой  приткнулись, повернутые друг к другу под разными углами, три стула.

С вершины кедра сорвалась,  чуть не ударилось в колонну зазевавшаяся ворона.

«До чего противный крик!» — подумалось Стиву. «Нужно будет купить пневматическую винтовку…»

Стив вышел на кухню и вскоре вернулся с подносом в руках. Когда он поставил его на стол, шесть высоких стаканов неуверенно звякнули. В левой руке он сжимал за горлышко бутылку шерри.

— Все готово, — сказал Стив, обернувшись к окну, — я же сказал — к шести!

Деревянные панели упрямо не желали создавать эхо, размеры холла тоже не способствовали этому. Сказанные в пустом зале слова просто рассыпались по углам и затаились. Наверное, подозревая, что те, кому они были обращены, еще не прибыли.

Через полчаса невдалеке раздался шум автомобиля. Машина мигнула в тумане, полоснула колесами по стальным прутьям и застыла под окном. Двигатель заглох, двери хлопнули два раза. Стив, не отходя от окна, выбросил руку вправо и нажимал на кнопку автоматического замка до тез пор, пока входная дверь не откликнулась щелчком.

Вошедших было двое. Один — плечистый, с овальным лицом, раскачиваясь, вытер ноги о коврик, протянул руку Стиву и резко дернул бровью в сторону подноса со стаканами.

— Выходит, мы первые?

— Твоя сообразительность, Дмитрий, удивляла меня еще со скаутских времен. Здравствуй.

Второй гость, худощавый, черноволосый, ростом едва по плечо первому, сначала снял кожаную куртку, бросил ее на скамью и без слов направился к бутылке.

— Привет, Стив. Холодно, — сказал он, комментируя собственные движения, когда темно-вишневая жидкость булькнула о дно стакана.

— Этот всю дорогу от Фолькестона рассказывал мне о том, что Россия в агонии, а сам он целый месяц пробыл в ее эпицентре!

— Кстати — угощайся!

Стив ухмыльнулся непосредственности гостя.

— Налей уж и нам, Михаил, раз тебе не терпится. И где же этот эпицентр?

Стив поворошил дрова в камине и подошел к столу. Гости уже держали свои стаканы в руках, третий Дмитрий протягивал хозяину.

— С Новым Годом!

Стив по очереди чокнулся с каждым, отпил половину и вернулся на свое место возле огня. Стакан поставил на каминную полку.

— При чем тут Новый Год?

— Так на нашей с тобой исторической родине расшифровывают СНГ — «Союз Независимых Государств». По-немецки аббревиатура звучит еще смешнее: GUS. Помнишь:

Когда была свободна Русь

Три копейки стоил гусь!

— Закуска есть? Я с утра еще ничего…

— Потерпи и постарайся не окосеть до ужина. Тем более что это — аперитив.

Стив с улыбкой наблюдал, как худенький снова наполняет стакан.

— Так, где же эпицентр агонии?

— Ни за что не угадаешь!

Михаил достал из кармана лежавшей на скамейке куртки шоколадку, мигом сорвал обертку и откусил половину.

— Это блистательный город Санкт-Петербург! Правда, Дмитрий? Он меня по дороге чуть из машины не высадил на полном ходу, не снижая скорости.

Дмитрий молча вращал стакан между ладоней.

— Степан! — раздался женский голос из кухни. — Скажи когда мясо в духовку ставить, а так у меня все готово.

На пороге появилась округлая фигура улыбающейся старушки. В руках она держала клетчатое полотенце.

— Спасибо, тетя Нора, наверное, уже пора. Двое прибыли, а что до опаздывающих — это их проблема: будут есть холодное.

Дмитрий чинно поклонился. Михаил смущенно вскочил со скамейки, не зная, куда девать остатки шоколадки.

Сидите уж, мальчики. Что, не дожидаясь ужина, прикладываетесь к «молочку от бешеной коровки»?

Гости явно не рассчитывали увидеть в доме кого-либо кроме хозяина.

— Познакомьтесь!

Стив поспешил справиться с замешательством.

— Моя тетя — Нора Ивановна. Два месяца назад переехала из Австралии. Теперь — управляющая всеми делами в Грейс Мэнор.

— Кроме политики, — рассмеялась старушка. — Здесь я Степану нотаций не читаю.

*  *  *

Баранья нога была завернута в серебристую фольгу, чуть не обжегшую пальцы нетерпеливому Михаилу.

— Да ты нож возьми, — подал голос Дмитрий.

— Вторая фраза за вечер, — хмыкнул Стив. — Мне водки не наливай!

— С чего бы это?

Михаил резко вздернул горлышко бутылки вверх, до того, как первая капля сорвалась в стакан хозяина.

— Степан водку не пьет, — отозвалась с другого конца Нора Ивановна. — Зато во всем остальном догоняет. А мне налейте рюмочку.

Дмитрий поспешил выполнить пожелание, чуть полив водкой горячую фольгу.

— Ну, хозяин, скажи тост!

 Вместо тоста раздался звонок в дверь — за шумом застольных приготовлений никто не услышал, как подъехал автомобиль.

— Вы что, сговорились попарно приезжать? Про причину опоздания не спрашиваю — другого от тебя, Григорий, и не ожидал.

Неизвестно, что было главной приметой гостя — голливудский оскал или шерстистая борода от уха до уха.

— За Русь, за Веру! — он потряс невидимому врагу кулаком и полез целоваться со всеми по очереди. Из-за его спины выглядывала русоголовая долговязая девушка с любопытными глазами. Манера держаться и аккуратный приветственный поцелуй в обе щеки выдавали француженку.

— Савá? — сказала она с улыбкой, подтверждая подозрения о происхождении. — Не ругайте Григория, он из-за меня опоздал, я перепутала Гатвик с Хисроу. Все время забываю, сколько в Лондоне аэропортов, и который из них — где.

— Прощаю, но только ради тебя, Лиза! Михаил, вот Григорий тебе расскажет, почему мне водки не наливать. Сова, кстати, сидит на дереве. Когда ты отвыкнешь от своих французских привычек? Париж остался за Ла-Маншем. Точнее, — за Английским каналом…

Стив рассадил гостей. С бараньей ногой скоро покончили.

— Ты про водку спрашиваешь? Это с моей свадьбы, кстати, от Таньки привет.

Григорий вытирал салфеткой закапанную жиром бороду.

— На свадьбе половина гостей — англичане, половина — русские. Ну, англичане решили как в фильме про советских шпионов: «На здровье!» — и внутрь. Им говорят: «закусывайте», а они — «зачем»? И снова — «на здровье»! Через полчаса их потихоньку выносить начали и в вестибюле складывать. Один упирался — ему Лизка понравилась, все приглашал ее в свой охотничий замок в Шотландии (он — нищий студент, угол в Баттерси снимает). Потом говорит: «вот только ручку «рашен леди» поцелую и уносите»! Поцеловал. Только Лизка к тому времени уже ушла. Потом его из-под стола доставали, вместе со скатертью и всем, что на ней было. А Стив тем временем показывал, как нужно пить и закусывать. Его потом неделю добудиться не могли. Удивлялись: ну и свадьба! Русские почти все трезвые, а англичане… С тех пор Стив водку не пьет.

— Уточнение! Пью. Без удовольствия.

— За нежность!— Григорий властно поднял рюмку.

— Дурацкие у вас в Париже тосты. — Михаил заметно захмелел. — Мне водка в Пакистане всю конспирацию испортила. Ты помнишь, когда мы пытались наших ребят из афганского плена выручать? Между всех огней: все разведки там работали, каждого подозреваешь. А еще жара, вонища, и мухи, мухи… В Пешаваре алкоголь только в «Бамбу-бар» подавали — для иностранцев «неверных». Я две недели такой жизни не выдержал — вечерком захожу в этот самый бар, заказываю рюмку водки. Потом  еще одну. Бармен наливает, интересуется — кто да откуда? Я прочно держусь за свой немецкий паспорт и представляюсь — Майер или Мюллер. А он улыбается, наливает еще одну рюмку и спрашивает: «на местном наречии это значит «Копылов»? Там бледнолицые все наперечет: не успел приехать, а в европейской общине уже знают и кто, и зачем, и под какой фамилией…

— Ладно, — Стив подождал пока стихнет смех, — по водку мы теперь знаем все. Дмитрий, ты созрел для разговора о Питере? Тетя Нора, сделайте нам, пожалуйста, кофе!

Дмитрий дернул головой, будто просьба хозяина застала его врасплох.

— Так, сразу? Вечно ты… Ну, в общем, можно конечно, только я без подготовки…

— Спонтанные речи — самые правдивые!

Стив поднял к потолку палец, копируя своего профессора из Кембриджа. Дмитрий глубоко вздохнул.

— Сам я летел через Хельсинки, — начал он скороговоркой. Приземлились в Питере двадцать девятого декабря, под самый Новый Год. Стою в очереди, болтаю с туристами. Смотрю — по ту сторону барьера меня ждет знакомая журналистка, мы с ней еще в Берне познакомились, я сообщал ей о времени прилета.  Ну, думаю, сейчас паспорт проверят, листочек с въездной визой оторвут… Не тут-то было! Мужик за стеклом взял мой паспорт, набрал мою фамилию на компьютере.… Побледнел, и схватился за трубку телефона. Отвернулся, чтобы я по губам не угадал смысл разговора. Как только он трубку повесил, открывается боковая дверь, таможенник с лейтенантскими погонами, аккуратно берет меня за локоть и выводит из очереди: «сидите здесь и ждите»! Я спрашиваю, мол, в чем дело? Он молча забирает у проверяющего мой паспорт и уходит в туже дверь, откуда вышел.

Сижу на лавке, гадаю: вышлют или арестуют? Журналистка с той стороны барьера сует свое удостоверение проверяющему.

— Почему не пускаете Окатова? Вы что, забыли какое сейчас время? Мы обо всем напишем! Мы теперь — четвертая власть.

— Пишите, — буркнул чиновник и уткнулся в следующую визу.  Властей я нынче не считал — много их развелось, а распоряжения у нас прежние. Документы у этого господина не в порядке.

Ну, короче, «Черный список» сработал. Его уже в газетах опубликовали, визу мне дали, а на границе сменить забыли. Или не успели — слишком быстро все в августе произошло.

Через час возвращается лейтенант, сует мне без объяснений мой паспорт в руки и машет рукой — иди, мол. Пошел. «Все, — думаю, приснился мне и путч и Ельцин. Ничего не изменилось».

Таможня. Тут от сердца отлегло. Таможенник с усами, улыбается. На груди значок — двуглавый орел! Спрашивает:

— Какие журналы везете?

— «Посев».

— «Посев» теперь — уважаемое издание. Проходите!

Я забираю чемодан, наклоняюсь, и на ухо ему:

— Орел у вас красивый!

Он подмигивает:

— Да уж, всяко лучше, чем большевистская звезда!

Дмитрий рассказал все это на одном дыхании и замолк. Все улыбались. Лиза слушала с выражением удвоенного внимания на лице и водила кончиком указательного пальца по губам. Влево, вправо.

— Передохни, — она заботливо наполнила пустую рюмку рассказчика.

— Да, что? Спасибо. А другим?

— Ребятки, не перестарайтесь, я уже кофе сварила!

Нора Ивановна укоризненно покачала головой, но улыбаться не перестала.

_ Спасибо, тетя Нора, кофе тоже не помешает. Не волнуйтесь, со стола мы потом сами уберем, если вы уже спать хотите. Мы только вот судьбы России решим…

Стив взял из рук старушки поднос с кофейником и чашками.

— Дмитрий, так почему Питер — «эпицентр агонии»? Постой, коронный тост: «за освобождение матери-родины нашей от кровь сосущих коммунистов»!

Стив произнес тост, сильно окая — его автором был знакомый всей компании священник.

— Кажется, наше многолетнее застольное пожелание наконец-то сбылось! — многозначительно заметил Григорий, дожевывая соленый огурец.

— Ты уверен? — хмыкнул Дмитрий. — В августе мне так тоже казалось…

— Ну что ты! — Лиза, наконец, оторвала палец от губ и прикоснулась рукой к плечу Дмитрия. — Путч точно был: мне танки под окнами гостиницы три ночи спать не давали. Потом шеф в Париже все интересовался «историческим событием», а я ему кроме как про этот грохот ничего рассказать не могла. Почему ты так расстроен?

От водки широкое лицо Дмитрия раскраснелось, речь стала еще более нервной.

— Потому что ничего не изменилось!

В холле стало тихо. Огонь догорал, Стив решил больше поленьев не подбрасывать.

— Прошу Барса простить меня великодушно, но мне кажется, что изменилось многое, — Григорий резко посерьезнел. — Во-первых, мы все можем ездить в Россию (он разогнул указательный палец). Для нас, прямых наследников Белого дела это уже много…

— Пожалуй, я здесь с тобой согласен! — Михаил не скрывал своего опьянения, и, даже будто был доволен возможности не вполне отвечать за свой тон. — Мой прадед, правда, у красных служил, но еще три года назад меня в Союз не пускали. Только в России при счете пальцы руки загибают, а не разгибают. На этой мелочи не один шпион попался.

— Этому мы быстро научимся, — парировал Григорий и разогнул второй палец. — Во-вторых…

— Ладно, я вас собрал не для проверки патриотизма и кулинарных пристрастий, — вмешался Стив.  Раз баранина нравится — поглощайте, как хотите. Потом перейдем в соседнюю комнату. Я вам кое-что на видео продемонстрирую.

— Ты, прямо, как Рейган. Он тоже требует предоставлять ему отчеты на видео.

— Ты давно с ним виделся?

— Нет, рассказывали, — огрызнулся Михаил. Но видео привез!

Григорий продолжал возражать Дмитрию, речь которого он пропустил.

Вся компания, толкаясь, проследовала в одну из многочисленных комнат дома. В углу стоял большой телевизор с видео. Бутылку шерри Михаил захватил с собой. Вся компания расселась по диванам и стульям. Возле них стояли маленькие столики, на которые заботливая  тетя Лиина расставила бокалы. Стив достал из шкафа кассету и вставил ее в видеомагнитофон. Нажал на кнопку. Сначала раздался хрип. Потом на

экране появилось лицо худощавого человека с бородкой. Камера отъехала. Шел парад. По улицам незнакомого города громыхала техника: бронетранспортеры, грузовики, два танка.

— Стив, что это за кошка с крыльями нарисована на бортах?

— Это крылатый барс. Герб самопровозглашенной кавказской республики Акбария. Человек с бородкой — президент Сульхес Нагиев. Они есть глава всего этого бедлама.

Появился звук. Сульхес. Говорил по-русски.

… Россия всегда была оккупантом. Как при царе, так при коммунистах и сейчас. Мы — потомки вольных гуанчей. Мы не когда не смиримся с диктатом российских колонизаторов! Наши предки были вооружены копьями с каменными наконечниками, но и они оказали многовековой отпор испанским колонизаторам. Наше вооружение сегодня намного серьезнее. У нас есть союзники. Сами горы на нашей стороне. Никто не сможет навязать нам  свою волю, в какую бы шкуру он не рядился….

— Все это уже было!

Тетя Нора, как обычно, вошла неслышно.

— Во время Гражданской войны, мой отец был на Украине. Там такие речи про «русских колонизаторов» звучали повсюду. Мой отец, русский полковник, был арестован петлюровцами. Чуть не расстреляли. Едва вырвались. И картину старинную на зонтике увезли… Сразу вижу: плохо кончится. Это кто видео привез?

— Я! — отозвался Михаил. В общем-то, смотреть больше нечего. Сепаратизм. Пышные речи, размахивание руками, полусгнившие ракеты советских времен, которые возят на параде…

— А откуда деньги? — подал голос Стив, выключив видео. — Ведь все это чего-то стоит. Парады, бронетранспортеры… И кто такие гуанчи?

— По праву хозяина объявляю отбой! — Стив демонстративно потянулся. — Не то вы опять будете спать до обеда и просить у меня знаменитого кругловского рассола. Ваши комнаты на втором этаже. Лизка спит в башенке — вверх по винтовой лестнице. О постельном белье тетя Нора уже позаботилась.

*  *  *

Глава 2

Стена Грейс Мэнор с трудом привыкали к незнакомым голосам. Даже когда гости окончательно угомонились, и в последний раз скрипнула ступенька винтовой лесенки, в коридорах и в опустевшем холле, казалось, повисла атмосфера недоумения.

«Кто они и что им от меня нужно»?! — негодовал старинный английский дом, прислушиваясь к храпу Григория и морщась от запаха перегара.

Хэмпширское утро было необычайно свежим. Тетя Нора, оглядев собравшуюся в холле компанию, отказалась подавать завтрак, пока «великолепная пятерка» не прогуляется.

Удаляться далеко от дома никому не хотелось. Лиза, Григорий и Дмитрий устроились под ближайшим кедром, продолжая вчерашнюю дискуссию. Лиза, поеживаясь от холода, поочередно переводила заспанные глаза с одного собеседника на другого и думала о чем-то своем.

Стив и Михаил быстрым шагом двинулись к воротам, резко остановились под аркой и, не сговариваясь, потянулись за сигаретами.

— Может, не будем натощак? — Стив медленно засунул сигарету в нагрудный карман рубашки.  — Тетя Нора будет браниться — она табак за версту чует. Скажет: «сколько раз тебе повторять, чтобы до завтрака к «вонючей соске» не притрагивался, противный мальчишка»! Странно, мне кажется, что она — единственный человек, которого я действительно слушаюсь.

— Ладно, — Михаил неохотно последовал примеру  Стива. — Скажи, почему Григорий вчера назвал Дмитрия «Барсом»?

— Лесное имя, — пояснил Стив. Мы все были в скаутах. Григорий, например, — «Горностай», Лизка — «Коростель».

— А ты?

— «Сыч». Мы этими кличками часто пользовались для других целей. Разве ты не был у «юных разведчиков»?

Михаил помотал головой.

— Ты забыл, что я — «совок». В эмиграцию попал в том возрасте, когда все, что напоминало пионерию и комсомол вызывало изжогу. «Барс» мне другое напомнил. Белый барс — герб кавказской республики Акбария. Я был там как раз в день объявления независимости.

— Я думал, ты нам про Карабах расскажешь…

— Я уже все написал. От себя могу добавить, что там самый дешевый коньяк в СНГ. Склады не успели вывезти. Кажется, нам пора…

За кофе разговор поначалу не клеился. После третьей чашки взбодрился Григорий.

— Дмитрий, у меня тоже есть что рассказать, но мне кажется, что разговор о Питере еще не закончен…

Тетя Нора шепнула что-то на ухо Стиву и ушла в свою комнату. Дмитрий постарался уложить свой рассказ в двадцать минут, но когда дело дошло до подробного описания кабинета чиновника мэрии, Стив вмешался.

— Допустим. Допустим, все это так: коррупция, старые люди на новых местах. Но тогда кто и зачем сделал все это? Я имею в виду Август?

— Не знаю. — Ответ Дмитрия был не риторическим. — Стив, я не знаю, что произошло. Раньше нам все было ясно: есть они, и есть мы. Есть Россия. А теперь? Если Гражданская война, наконец окончена, то кто же победил?!

— Мы! — Григорий изумленно и гневно поднял брови. — Ну да, мы. Трехцветный флаг над Кремлем! Я еще два года назад не поверил бы в это. Дед не дожил, отец не дожил…

— Лучше бы я тоже не дожил! — неизвестно чего было больше в голосе Дмитрия, сарказма или горечи. — Когда в правительственном здании под этим трехцветным флагом сидит бывший гебист и просит меня Стиву привет передать: «Помню Круглова, помню. Я на его задержание группу собирал…»

— А ты хочешь, чтобы в этом кабинете диссидент сидел?! — Григорий распалился. — Или, может, тебя пригласить? Только ты ведь из Берна в Питер не переедешь, даже если тебе место мэра предложить.

— Спорьте, спорьте, только не деритесь, — засмеялся Стив. — В Германии после войны тоже вдруг выяснилось, что все население Третьего Рейха боролось с нацизмом. Непонятно, кто воевал…

— Но Гиммлера главой МВД никто после войны не назначал, — подал голос Михаил. — Хотя у него был очень богатый опыт работы с людьми.

Лиза с наслаждением потянулась.

— Какие вы все мрачные. У меня предложение: чтобы снять напряжение, я покажу вам фотографии из отпуска. Я только неделю как вернулась с Канарских островов…

— Так, приехали. — Дмитрий перевел свой излучатель напряжения на новый объект. — Теперь я, по крайней мере, знаю, зачем Стив вызвал меня из Берна…

— Барс, ты хам. — Стив не шутил. — Лизка — единственная дама в нашем обществе. Вдобавок — она не дура, и просто так на Канары не летает. Поездка имела прямое отношение к нашей встрече.

— Не бейте его, я сама! — Лиза грациозно шлепнула пристыженного Дмитрия по спине. — Я действительно прекрасно отдохнула, а фотографии, если ему не нравится, он может не смотреть.

Быстрые шаги русской парижанки смолкли в глубине дома.

— Свинья. — Стив все не мог успокоиться. — Дмитрий, мы все в курсе ее отношения к тебе.

— Исправлюсь. — Дмитрий попытался замять свою оплошность. — Михаил, пока Лизка копается в чемодане, расскажи нам про Карабах.

Журналист боролся с похмельем, но без особого успеха. Стив, покачав головой, вышел на кухню и вернулся с шестеркой пива. Михаил просто просиял.

— Там все стабильно: при разделе имущества Советской Армии, Кавказ оказался нашпигованным оружием под завязку. Не на одну войну хватит. Когда кончится, можно будет говорить о мире.

— Карабах — это тоже наша земля… — Попытался вмешаться Григорий.

— Забирай, только дай досказать. — Михаил приставил к горлышку бутылки зажигалку, резко нажал на импровизированный рычаг, и пивная пробка улетела в угол. — Прости, хозяин, потом подберу. Так вот, — он звучно отхлебнул из горлышка. — Нас, группу журналистов, провели через линию фронта: с армянских позиций на азербайджанские. Полдень. Никто не стреляет — жарко, для войны и вечер сгодится. Идем. Выстрелов сначала не услышали, только пуля у меня под ногами пыль взбила. Залегли. Кричим: «Не стреляйте — журналисты»! Все стихло. Добрели до азербайджанских окопов. Ну, в общем, интервью с командиром закончилось обычной пьянкой. Сидим в станционном здании, что под штаб оборудовано, усатый полковник захмелел, спрашивает: «Что хочешь, гость дорогой? Может, барашка зарезать»? «Да, нет, — говорю, — хочу выпить с человеком, который в меня стрелял».

Через час нашли незадачливого снайпера: мальчишка лет восемнадцати. Мнется в дверях, при командире сесть не решается. Так, стоя, стаканчик и оприходовал. «Ну, — говорю, — что скажешь в свое оправдание»? Он покраснел и говорит: «Извините, солнце в глаза светило, а то бы обязательно попал»!

— Тебе конферансье работать, а не журналистом! — резюмировал Стив. Увлеченная рассказом компания не заметила, как вернулась Лиза. — Ведь там люди гибнут…

Михаил замолчал.

— Стив, ведь это ПО МНЕ стреляли! Ты хочешь сказать, что я не имею права рассказать, как это было?

Он пожал плечами и достал следующую бутылку.

— Дрофа, ты передавай фотографии по часовой стрелке, — Стив подсел к Григорию. — Рассказывай все, не стесняйся, на нужном месте я тебя прерву.

— Йес, сэр! — усмехнулась она и передала Михаилу первый глянцевый снимок. — Только уважающие себя дамы в мужской компании ВСЕ про отпуск не рассказывают. Лас-Пальмас очень пыльный. Утром я из окна видела, как человек подметает улицу огромной пальмовой ветвью! Экзотично, но малоэффективно. Да, а пляжи…

Обед поспел к часу. Тетя Нора охотно присоединилась к туристическим воспоминаниям. Вскоре все общество стало напоминать стандартную компанию среднеевропейских обывателей, нашедшую всем понятную тему для разговора. Только Дмитрий, чье раздражение уступило место подавленной растерянности, не находил себе места.

— На нудистком пляже я фотографий не делала, — Лиза продолжала перебирать стопку. — Но вот это мне показалось интересным.

На снимке была обшарпанная дверь с табличкой: «Культурное представительство Винченской республики Акбария». По-английски, всего с тремя грамматическими ошибками.

— Стоп! — Стив оживился. — А что значит «Винченская»? Про Акбарию мы знаем…

— Я тоже удивилась, — пояснила Лиза. — Но мне многое пояснили два персонажа со следующего снимка.

На фото, на фоне пальмы и пляжа стояли двое упитанных самодовольных господина южного типа. Усы, шикарные костюмы, которые годились не для пляжа, а для деловой встречи на какой-нибудь строительной фирме. Каждый из них обнимал стройную Лизу толстой рукой со своей стороны, как будто пытаясь заграбастать побольше.

— Не волнуйтесь, дальше дружеских объятий и предложений руки и сердца дело не дошло!

Лиза покосилась в сторону Дмитрия.

— Не в этом дело. Кто это и что тебе удалось узнать? — Стив заинтересовался.

— Ну, почти все. И все под страшным секретом. Сакбар Алехов и Резван Обоев. Начальники этого самого культурного центра. Очень милые люди. Только очень горячие: то в любви объясняются, то горло перерезать обещают… Арендовали помещение, купили оргтехнику.

— А почему их «культурный центр» оказался на Канарах?

Стив не удивлялся, а старался уточнить все.

— Я тоже поначалу удивилась. Но Алехов за ужином мне объяснил, что в Акбарии есть предание, что предки акбарцев прибыли на Кавказ с далеких островов, где шла война. Сначала это считали просто легендой, но потом лингвисты обнаружили, что в акбарском языке немало слов, которые фонетически очень блики к языку гуанчей — древних обитателей Канарских островов! Была снаряжена экспедиция, потом еще одна… Догадки начали подтверждаться. В результате, на Канарских островах был открыт Акбарский культурный центр. Акбарские представители даже ведут раскопки в пещерах древних гуанчей.

— Правильно! — Михаил ухмыльнулся. — Предков искать нужно на Канарах! Когда сезон.

Хотя, там всегда сезон…

— Все это было очень романтично, — Лиза продолжала, пропустив едкость Михаила мимо ушей. — Я даже пошла в местную библиотеку, чтобы выяснить про гуанчей все. Побывала в музее, посмотрела на их мумии. Неизвестно, когда гуанчи поселились на Канарах. Они ведь не знали ничего о кораблестроении! Даже лодок не строили. Сами, правда, плавали неплохо. Хотя с одного острова на другой перебраться не могли. Так и жили каждое племя само по себе. Высокие, под два метра ростом, блондины, с голубыми глазами… Железа не знали, ножи делали из обсидиана. Знали секрет мумифицирования. Пасли коз, свиней. Носили раскрашенные пурпуром козьи шкуры. Есть версия, что это — потомки атлантов. Из тех пастухов, которые пасли коз в горах. Когда Атлантида затонула, они единственные спаслись. А горы стали Канарскими островами. Самое известное племя гуанчей назвалось «винчени». Жило на острове Тенерифе.

— Стоп! Вот откуда название «винченская»!

Стиву удалось разгадать хоть одну маленькую загадку.

— Совершенно верно, — продолжила Лиза. — Об этом мои друзья из Акбарии мне рассказали. У гуанчей был удивительный язык, язык свиста. Они могли разговаривать, и даже сплетничать, на расстоянии в несколько километров. С горы на гору. Испанцы, которые пытались завоевать Канарские острова в XV веке, встретили ожесточенное сопротивление. Копья с каменными наконечниками против огнестрельного оружия! Гуанчи дрались отчаянно. В плен попадали только женщины и дети. Завоевание Канар продолжалось почти столетие. Дольше, чем покорение Латинской Америки! Но испанцам удалось полностью истребить непокорный народ, попавшие в плен ассимилировались с испанскими колонистами… Они остались загадкой истории.

— Действительно, романтично… — Стив задумчиво. А при чем тут горная Акбария? Они тоже свистят с горы на гору? Потомки племени Винчени…

— Винчени жили на острове Тенерифе. А раскопки представители Акбарии ведут на Гран-Канария. Что они пытаются там найти? Ведь сообщения между островами в древности не было. Письменности у гуанчей тоже не было. «Родство» языков признали лингвисты из Акбарии. Доказательства? Неизвестны.

— Да… Стив усмехнулся. Загадочные гуанчи остались загадкой истории. Теперь эту загадку используют другие. С какой целью?

— Вот именно.

Лиза порылась в папке и достала несколько газетных вырезок на испанском языке. На фото красовались те самые двое смуглых людей, что были на пляжном фото!

— Алехов и Обоев. Бедные ребята! — Лиза пожалела их, будто они обгорели на солнце. — Испанский все знают?

— Нет, — отозвался Стив, — только самые красивые девушки в нашем обществе!

— Спасибо! — вздохнула Лиза. — Значит так: «Русская мафия добралась до Канар. Сегодня в отеле  «Савой» было обнаружено два трупа. Представители «Культурного центра винченской республики Акбария» Сакбар Алехов и Резван Обоев были задушены брючными ремнями. Накануне вечером их видели в холле отеля в обществе двух полногрудых блондинок, чья профессия не вызывала сомнений. Ничего подозрительного в их поведении замечено не было. Их часто видели в различных отелях, несколько раз они устраивали шикарные банкеты, о чем писали в светской хронике. Похоже, перед тем, как убить, их пытали. Кто убийцы предстоит выяснить полиции. Поиск по горячим следам пока ничего не дал. Неужели «русская мафия» добралась до Канарских островов»?

Вот и все. Мне их действительно жалко…

Глаза у Стива заблестели.

— На Канары прислали новых представителей, — продолжала Лиза. — Они сразу же заявили, что смерть их предшественников — дело рук российских спецслужб. И продолжили «культурную деятельность». К этим я уже не приближалась, уж очень они были похожи на персонажей из «Крестного отца». К пещерам, где они ведут раскопки, никого близко не подпускают. Вот и все.

Михаил зааплодировал.

— Все на Канары! Будем прыгать по горам, и ловить гуанчей. Маленьких и зеленых.

— Ты накаркаешь, Мишка. Никаких Канарских островов не понадобится, прямо сейчас начнешь. Если пить не бросишь.

Стив начал проявлять раздражение.

— Девочки и мальчики! — В дверях появилась тетя Нора. — Обед готов. Прекращай всякую политику.

*  *  *

Обедали молча. Кроме Стива. Аппетит у него совершенно пропал. Он молча водил вилкой по тарелке, будто вычерчивая иероглифы. Все остальные обдумывали поведанную им историю, не забывая работать челюстями. Григорий первым чинно вытер бороду салфеткой и бросил ее в тарелку.

— Стив, я пока так и не понял — зачем нам все это нужно? Акбария, Кавказ, связь с Канарами… Не все ли тебе равно, что они ищут на этом острове? Молодое государство, ищут международные связи…

— Придумывают дурацкие легенды и душат своих ремнями? Вопрос не в том, что они там ищут. Вопрос в том, что они там прячут.

— Какая разница? — Дмитрий нервно бросил свою вилку. — Все они бандиты.           Мы давали присягу России. Свободной. А там сегодня все воруют. И детей своих в Лондон отправляют учиться. У государства и друг у друга. Или так они понимают свободу? И зачем нам во все это вмешиваться?

Стив грустно усмехнулся.

— Дмитрий, помнишь старый анекдот: «Официант! У меня в супе дохлая муха! — А вы, что, за такие деньги хотели дохлого орла»? А ты еще возмущаешься… Могло быть хуже. Гораздо хуже. Сейчас все прогуляемся. К вечеру должен быть готов план действий.

Стив поднялся из-за стола и взглянул в окно. Солнце. И клочья тумана. Наступала мокрая английская весна.

Стив отделился от всей компании и зашагал к дальней стороне парка. Может быть, он зря собрал под знакомыми с детства кедрами всю эту разношерстную команду? Настала новая эпоха, новая Россия еще не разобралась сама с собой. Зачем они ей? Живут себе, на Канары ездят. А там — какая-то Акбария ищет свою национальную идентификацию. Мало ли на свете небольших государств? И многие очень неплохо живут. Зачем она России?

Нет, здесь что-то не так. И затрагивает это «что-то» именно интересы России. Объективные интересы. Независимо от кланов и олигархов, которые дерутся в ней за власть. А вдруг все им достанется? Да нет, их власть недолгая, эфемерная, это все «калифы на час».

Навстречу ему показалась крупная фигура Дмитрия. Он быстро подошел к Стиву и тоном заговорщика, понизив голос, хотя их никто не слышал, сказал:

— Стив, что с Мишкой? Я знаю, что у военных корреспондентов есть такая странная манера — все время хихикать. Знаю, что журналисты пьют. Но в последнее время он вышел за все рамки. Я серьезно опасаюсь, что он просто допьется до распада личности.

Стив помрачнел.

— Ты не знал Машу? Они как-то приезжали сюда вместе. Хорошая была пара. Она тоже была журналисткой. Он ее в Москве нашел.

— Была? Я про нее не знал. Но почему «была»? Бросила бедного Мишку, и он сорвался?

— Нет.

Стив обвел взглядом силуэты кедров.

— Она была военным корреспондентом, как и он. Тоже нервно хихикала, когда рассказывала про военные действия и трупы на улицах. Хотела  перейти на международника, но с языками было плохо. Мишка все рвался ей помочь, но она рвалась туда, где горячо. Привыкла. Обещала, что скоро пойдет по другой стезе. Мишка во многом из-за нее в Россию вернулся. Последняя поездка была на Кавказ. Ее захватила одна из групп боевиков. Сначала обвиняли в работе на российские спецслужбы, потом требовали выкуп. Мишка ко мне обратился, я, конечно, обещал помочь. Деньги собрали, но им показалось мало. Решили надавить. Вдобавок, под героином были. Сначала отрезали уши, потом пальцы… А потом их спецназовцы накрыли. Труп Маши пришлось Мишке опознавать. Теперь он такой, какой есть. Пока время не пройдет, я ему помочь не могу. Оставь беднягу в покое.

— Пойдем в дом, думаю, все уже собрались. Кстати, комната Лизы– прямо надо мной. И лестница к ней ведет очень скрипучая. Конечно, дело молодое и вовсе не мое, но ты себя своим скрипом окончательно деконспирировал! Надеюсь, нашей затее это не помешает?

Дмитрий покраснел и виновато улыбнулся.

Глава 3

Камин в Грейс Мэнор горел вовсю, выхватывая из полумрака то одно, то другое озабоченное лицо. Кроме Михаила. Его лицо было веселым и невозмутимым. Стив восседал во главе длинного стола, пытаясь выглядеть спокойным. Иногда получалось.

— Хозяин! — подал голос Михаил. — Спасибо за все! Но требуется уточнение: зачем ты собрал нас по всей Европе и за ее пределами? Для обмена воспоминаниями?

Стив глубокомысленно промолчал. Потом отхлебнул шерри.

— В том то все и дело. Я хотел что-нибудь прояснить. Но, чувствую, нам придется делать это вместе. Для начала обозначилась «Канарская загадка». Будем ее разгадывать. Остальное приложится. С этого дня берите отпуск — вы работаете на меня. Не обеднею.

Вся компания призадумалась.

— Чур, я еду на Канары! — Оживился Михаил. — Пляж, красавицы, гуанчи…

— Михаил, там тебе делать нечего. На Канары поедет Лиза — с новым составом «Культурного центра» знакомиться. Она там уже пообвыклась… Лиза, главный вопрос — ПЕЩЕРЫ.

— Смерти моей хочешь? — Лиза театрально надула губки. — А можно — я не одна поеду?

Стив хмыкнул.

— Конечно, не одна! Там еще полно всяких туристов с тобой полетит! Ты хочешь, чтобы я на один участок посылал двух работников? Григорий! Ты из нас больше похож на респектабельного западного бизнесмена.

Григорий довольно заулыбался и расправил бороду.

— Вот поэтому и поедешь на Кавказ. В Акбарию. Насчет возможных инвестиций. С президентом познакомишься.

Григорий продолжал улыбаться, но уже растерянно.

— Почему на Кавказ? Неужели нельзя все решить из Лондона, по факсу?

Заулыбались все.

— Ничего, если тебя похитят, подключим правозащитные организации. Лиза на Канарах у Акбарского представительства митинг устроит… Начнут резать — кричи про права человека!

— Стив, перестань!

Все уже покатывались со смеха.

— Ладно. Если серьезно —  мы должны понять: кто они и что им здесь нужно. И не только здесь. Импровизируй, ты это умеешь. Только не увлекайся — зарежут. Работать по факту, а не по факсу…

Григорий молчал, не снимая улыбки. Стив успокоил его.

— Ну, если тебе страшно, можешь отказаться. Мы поймем.

Григорий встрепенулся.

— Я ничего не боюсь! Я был в Афганистане не один раз! Поеду я на Кавказ. Только надо спланировать, профинансировать…

Стив пожал плечами.

— Деньги получишь сегодня. План выслушаешь сейчас. Вопросы?

Григорий мотнул головой и замолчал.

— Дмитрий. Тебе я доверяю самое дорогое — поступаешь в распоряжение тети Норы. Будешь на связи в Грейс Мэнор. Сюда будет стекаться информация отовсюду. Инструкции я оставлю.

Дмитрий поднял бровь, но промолчал.

— Михаил. Я не требую, чтобы ты бросил пить. Это невозможно. Но сократить количество чистого алкоголя, потребляемого в день в расчете на каждый грамм твоего некрупного тела — необходимо!

Михаил хмыкнул и ничего не ответил.

— Ты поедешь в Москву, — продолжал Стив. У тебя там море связей. Основную операцию начнем оттуда. Я на тебя очень надеюсь. Кто еще остался «неохваченным»?

Михаил спокойно резюмировал.

— Ты и остался. На связь в собственном поместье Димку посадил. Куда двинешь-то?

Стив как будто задумался, как сформулировать ответ.

— В журналисты подамся. Напишу репортаж из свободной Акбарии. Интервью с президентом сделаю. Газеты с руками оторвут.

Михаил неожиданно подал голос.

— Ну, руки-то тебе оторвут гораздо раньше. И ноги пообломают. Зачем тебе все это?

Григорий не дал Стиву ответить.

— Правильно! Мы поедем со Стивом вдвоем. И сделаем отличный репортаж. У меня тоже достаточно связей в Москве…

— Это верно, — Михаил кивнул. — В Москве тебя многие ищут. У них к тебе масса вопросов по поводу ваших совместных предприятий. И по поводу того, куда пропали их деньги.

Все вопросительно посмотрели на Григория.

— Вот это уже нечестно! — Григорий возмутился. — Клевета! Да, я пытался начинать в Москве бизнес, но все знают, как это трудно в переходное время. И доказать ничего невозможно. Вот съезжу в Акбарию, и все снова начну.

Стив обдумывал ситуацию.

— Вдвоем, говоришь? Два журналиста — не слишком ли большое счастье для маленькой Акбарии? Бизнесмена будешь играть. У тебя получится. Вот на этой оптимистической ноте мы и закончим наше заседание. Грейс Мэнор с этой минута объявляется Центром. Прочие направления определены. Цель — загадочна и неясна…

*  *  *

Москва. Стив не представлял себе, что за такой короткий срок город мог так измениться. Грязь осталась прежней, разве что расцветилась обрывками иностранных упаковок. Ларьки, рядами и поодиночке прицеливались бесчисленными амбразурами в угрюмых прохожих. Улыбчивые лица встречались редко. Это, как правило, были пьяные или иностранцы. Наверное, далеко не у всех жизнь стала хуже, но в такое время люди считали, что показывать свою радость в переломное время опасно или просто неприлично. Несколько ярких девиц в баре отеля все же улыбнулись Стиву, но причина была профессиональная.

Почему он прибыл в Москву? Потому что в России все начинается в Москве.

Стиву быстро объяснили, что «такси», это — любая проезжающая мимо машина. И что тормозить ее нужно не так, как на Западе, поднимая вверх большой палец. Так водитель подумает, что тебе просто очень хорошо. Нужно «прибивать» ее к асфальту ладонью.

Цены в отеле для иностранцев были просто непристойными: вероятно, их здесь воспринимали как миллионеров, предназначенных для усиленной «дойки». Стив не отличался ни бедностью, ни жадностью, но терпеть такую наглость не собирался.

Он рассчитался за одну ночь, стряхнул с себя надоедливых проституток («бэби, хочешь секс — фифти бакс»!), и подошел к телефону в регистратуре.

— Алле? — ответил старческий голос на другом конце провода.

— Мишу можно?

-Кого? Мишу? Сейчас… Послышались шаркающие шаги.

— Алле? Это кто?

— У вас еще остались сушеные гуанчи?

— Так, капиталист приехал! Ты где?

— В Москве. К чему лишние детали?

— Немедленно выезжай из бандитского гнезда по раздеванию наивных иностранцев! Поселишься у меня, сэкономленные деньги пропьем вместе. Записывай: станция метро Октябрьское поле…

Стив расплатился в отеле, забрал свой небольшой чемоданчик и вышел на улицу. Шофер притормозившей у гостиницы машины тут же предложил отвезти его куда угодно. Стив вежливо поблагодарил его, сказав, что хочет прогуляться. Прогулялся он квартала два, чтобы удалиться от отеля, чтобы сбить цену. Задумчиво повертел в руках пластиковый жетон на метро и спустился по эскалатору. Народ как будто не изменился — за такое короткое время ничего так быстро не меняется. Но в глазах была нервозность. Тревога за будущее. У немногих — пьяная бесшабашность. Но они и при советской власти не просыхали.

Стив доехал до Октябрьского поля. Немного поплутав, он вышел на улицу, ведущую к железнодорожному мосту и зашагал параллельно ему. Справа высилось несколько зданий какого-то официального ведомства. Лепные сталинские звезды, стальные решетки. Именно из-за этой решетки, из темноты, его окликнул молодой голос:

— Извините, у вас сигаретки не найдется?

Стив вздрогнул — кто это? За решеткой стоял худенький солдатик. Белесые глаза его как будто извинялись.

— Охраняешь?

— Ну…

Стив вынул из кармана плаща пачку «Самсонофф» с Георгием Победоносцем.

— Целую пачку?!

— Бери мне не жалко.

На самом деле, ему до слез было жалко худенького солдатика, мокнущего под дождем и стреляющего сигареты у прохожих. И охраняющего какой-то непонятный объект. Стив медленно побрел по направлению к последнему дому на улице. Набрал номер квартиры на домофоне. Знакомый старушечий голос ответил. Стив поднялся на нужный этаж.

Дверь открыла старушка с подозрительным взглядом.

— Вы к кому?

— Я к Михаилу. Меня должны ожидать…

Из-за спины старушки на лестничную клетку выскочил радостный Михаил.

— Высокий английский гость! Заходи, заходи…

— Можно подумать — давно не виделись…

Стив уже видел такие квартиры. Интерьер будто перенес его в далекое прошлое — назад в семидесятые. Картинки на стенах, какие-то статуэтки явно не местного производства…

Михаил будто заметил его внимательный взгляд.

— Отец в ГДР служил. Оттуда и статуэтки. В этом доме почти одни военные живут. Но тебя, наверное, не это интересует?

— Почему? Я и не знал, что ты из военной семьи. А что это за объект возле вашего дома, где часовые у прохожих сигареты стреляют?

— Училище. Вроде, секретное. Но про него все знают. В детстве играли с ребятами во дворе, и хвастались: у кого папа врач, а у кого — шпион. Сейчас другие времена. Ты проходи, наш гость уже здесь.

Стив надел услужливо принесенные тапочки и прошел в гостиную. Навстречу ему поднялся рослый человек с черными усами. Явно кавказского типа. Первое, что бросилось в глаза Стиву — грустные глаза кавказца, что явно контрастировало с его боевым видом.

— Асланбек Мусаев, очень приятно!

Стив пытался составить мнение о незнакомце. Пока получалось слабо. Старушка хозяйка принесла чай.

— Меня Ада Григорьевна зовут, очень приятно! Чай будете?

— Не откажусь, спасибо.

Кавказец как будто ждал, что разговор начнет Стив. Стив ожидал того  же от гостя. В гостиную влетел Михаил.

— Знакомьтесь, — Асланбек Мусаев, в прошлом — член правительства республики Ичкерия. Сейчас объявлен властями Ичкерии «врагом республики» и российским агентом. Может рассказать тебе много интересного.

Асланбек застеснялся.

— Ну, если что интересно…

Стив откинулся на диване.

— Интересно. То, с чего это началось.

Асланбек призадумался.

— С перестройки началось. Думали, теперь свобода будет, рыночная экономика будет. Свободными все будут и сытыми. Старое партийное руководство скинули. Демонстрации были бурными. Тогда весь СССР митинговал. И мы не отличались.

Лидером сразу стал Сульхес Нагиев — комсомольский вожак. Он умел людьми управлять. Все старое правительство в Москву бежало. Вот и свобода.

Кавказский гость в сердцах махнул рукой и закурил. Помолчал несколько минут и продолжил.

— Экономика без связей развалилась. Преступность поднялась процентов на двести. К нам везли все, что украли: машины, деньги, и, наконец — людей, которых похищали в других местах. Москва робко пригрозила. Сульхес ответил, что ядерные реакторы взрывать будет. Совет новый избрали. И Сульхеса президентом сделали. А парламент ему недоверие выразил. Сульхес тогда собрал свою гвардию (из настоящих головорезов набрал) и ворвался прямо в зал заседаний парламента. Тех, кто больше всего выступал, пристрелили прямо на месте. Прочих просто выбросили из окон четвертого этажа. Мне пуля легкое прошила. Друзья спрятали, выходили. Я сбежал в Россию и описал в прессе все, что было в парламенте. В газете «Свободная Акбария» потом статью про себя прочел: продался российскому империализму и клевету пишет. Заочно приговорен к смерти. Так и живу приговоренным.

Асланбек косо ухмыльнулся. Стив щелкал своим «компьютером», пытаясь сложить общую картинку.

— А что представляет собой его окружение?

Гость пожал плечами.

— Сульхес тюрьмы открыл. Все уголовники теперь — его сторонники. Они и гвардию составляют, и в разведке служат. Один из главных людей — некто Корсак, разведкой заведует. Он русский, но настоящую фамилию я не знаю. Не местный. Откуда его Сульхес достал — не знаю. Но профессионал… На людях никогда не появляется. Главным редактором газет «Свободная Акбария» тоже стал приезжий, из Москвы — Некто Михаил Крюконевский. Фамилия настоящая, его здесь многие помнят. В Москве он проворовался сильно, но для Сульхеса это плюс — послушней будет. Ну, а Министерство сельского хозяйства, машиностроения, торговли — это все местные криминальные «авторитеты».

Стив задал вертевшийся у него на языке вопрос.

— Винченская республика Акбария. Гуанчи. Откуда все это появилось?

Асланбек хмыкнул.

— Они даже центральную «Площадь Ленина» переименовали — «Винченская площадь». Все поначалу ничего не поняли. А потом Сульхес с пафосом объяснил: «мы — потомки вольных гуанчей»! Сначала некоторые подумали, что это разбойники такие. Но потом в газете «Свободная Акбария» появилась серия статей про то, что предки акбарцев приплыли с Канарских островов. Потом он культурный центр на Канарах создал. А историю происхождения акбарцев описал все тот же Крюконевский. Он историк по образованию, складно изложить может. Только свою историю мы знаем. Бред это все. А зачем? Не знаю. Крыша у Сульхеса давно непрочно держалась, теперь, наверное, совсем поехала…

Стив усмехнулся.

— Не надо клеветать на свободную Акбарию! А откуда у Сульхеса деньги? Нищета-нищетой, но гвардию головорезов содержать на что-то надо. Не говоря уже обо всем остальном.

Асланбек задумался.

— Если бы я сам знал… На селе народ своими участками живет. Точнее — выживает. Нефть? Сульхес заявляет, что нашел новые месторождения. Но их никто не видел.

В комнату важно вошел пушистый сибирский кот. По-хозяйски огляделся и прыгнул на колени Стиву. Поначалу тот даже опешил. Михаил успокоил.

— Его зовут Махно. Он наглый, но не злой. Погладь его, пусть мурлычит.

— Про акбарские деньги он мне все равно не расскажет…

— Он денежных знаков не признает, как и батька Махно…

Маленькое непризнанное государство. Всех пугает, ничего не производит, но на что-то живет. Неужели только бандитизмом? Сложно.

Кот Махно старательно мурлыкал, будто пытаясь что-то подсказать.

— Правда, — прервал молчание Асланбек, последнее время к нему зачастили гости из разных стран. Кто они — не знаю, он их особо никому не показывал. Но сам говорил, что Акбарию вот-вот признают во всем мире. Об этом, дескать, говорят все зарубежные гости. Сначала думали, что это какие-нибудь арабские эмиссары. Но Сульхес твердил про «наследие гуанчей» и начал воспевать «древнюю религию гуанчей» — язычество. Крюконевский написал несколько статей о том, что акбарцы всегда были язычниками, описывал какие-то обряды, про которые никто никогда не слышал. Тогда я понял, что исламские фундаменталисты этого потерпеть не могут.

Асланбек отхлебнул чаю.

— Больше я ничего не знаю. У меня сейчас главная забота — скрываться от головорезов Сульхеса Нагиева. Сам он ни во что не верит. Страшно боится за свою власть. Опасается, что будет российское вторжение. Кричит о «блокаде», хотя въезд и выезд из республики — свободный. Велел отреставрировать старинный дом князей Евстафьевых. Теперь это его «президентский дворец». Он там праздники проводит. В парламенте — бывшем горкоме комсомола, теперь пусто. Парламент-то разогнали.

Асланбек помолчал. Потом медленно поднялся со стула.

— Простите, но мне нужно откланяться. Надеюсь, мой рассказ пригодится. Адрес оставить не могу, но Михаил всегда знает, где меня найти. А родную Акбарию я смогу увидеть нескоро… До свидания!

Гость попрощался с хозяйкой и ушел. Михаил и Стив молчали. Михаил первым нарушил тишину.

— Ну, полезное знакомство?

— На настоящий момент — да. Боюсь, дальше придется разбираться самому. Грейс Мэнор выходил на связь?

— Все нормально, Лизка улетела. Дмитрий матерится от безделья. Правда, говорит, что «странный сосед» заходил.

Стив встрепенулся.

— Какой сосед?

— Не знакомый никому. Тетя Нора его в дом не пустила, они с Дмитрием на пороге разговаривали. Все про тебя спрашивал. Официального вида сосед. Ну, ответили, что уехал по делам. Он все на подробностях настаивал. Дмитрий ответил, что подробностей сам не знает. У тебя ведь неприятности с МИ-5 давно кончились?

Стив пожал плечами.

— Неприятности с МИ-5 могут начаться всегда. Этот незнакомец на кавказца не походил?

— Расслабься. Не думаю, что о нашей затее уже пронюхали в Акбарии. Англичанин. Настоящий.

Дмитрий отложил странный визит в отдельную ячейку своей памяти.

— Мишка, как мне добираться до Акбарии? Ведь их газеты трубят о блокаде.

Мишка саркастически рассмеялся.

— В головах у них блокада. Нет ее. Этой республики как бы не существует. Садись в поезд и езжай себе.

— Республика с непонятным статусом…

— В Москве за власть воюют. Неизвестно еще, когда до Акбарии дело дойдет.

Глава 4

Южный советский поезд. Стив плевался всю дорогу. Жара, грязь, лужа на весь туалет. А деваться некуда — ехать надо…

Городки, полустанки. Скучающие попутчики замучили тупыми разговорами.

— А у вас в Англии негров много?

На полдороге Стив сменил легенду и представлялся эстонцем: легкий акцент никуда не денешь, а тонкостей выговора никто не замечал. На маленьких полустанках старушки продавали пиво, пирожки и прочую снедь. Стив купил пирожок, и…. полдня не вылезал из загаженного туалета.

Вдали показались горы. Изменился не только народ на станциях. Когда поезд останавливался, уже никто ничего не продавал. Стив спросил у попутчика кавказской внешности о причине таких перемен.

— Слушай, мы гордый народ! Пирожки продаешь — ты бедный, что ли? Приедешь в город, пойдешь в кафе и кушай свой шашлык! Ты в Акбарск едешь? Слушай, там сейчас сезон черемши идет. Знаешь что такое? Горный чеснок. Ее варят, маринуют, с уксусом и приправами подают. Ты у себя в твой Прибалтике такого не ел! Вах! С ума сойдешь…

Стив чувствовал, что сойдет. Но не от черемши, а от всех этих разговоров. Уж скорее бы добраться…

Одноэтажный вокзал когда-то белого цвета. Два зала ожидания. Над зданием — сине-зеленый флаг с изображением какого-то кота белого цвета. «Барс»! — догадался Стив. Он легко вскинул на плечо дорожную сумку и зашагал к выходу. На широкой вокзальной площади бестолково крутилось несколько «Жигулей». Ближайшая машина затормозила возле него:

— Эй, шеф! Куда поедем?

— Винченская площадь, гостиница «Акбария».

— Это Площадь Ленина, бывший горсовет? Садись, поехали!

В вечерней темноте город было не разглядеть. Состояние улиц тоже не внушало доверия — хлипкая машина несколько раз нарывалась на рытвины, но шофер весело напевал какую-то песенку на гортанном незнакомом Стиву языке и продолжал крутить свою баранку.

Выехав на широкую площадь, резко затормозил. Стив расплатился — после Москвы цены приятно удивили его.

— Ну, вот твоя гостиница! Дальше сам разберешься.

«Странно, подумал Стив. В английском языке нет формы «ты». Здесь, кажется, отсутствует «вы»…

AKBARIA — светилась вывеска на крыше.

«Будто здесь толпы иностранцев, которые по-русски не читают»…

Здание гостиницы выглядело мрачно. В регистратуре скучал стройный мужчина, в костюме, застегнутом на все пуговицы.

— Добрый вечер! Я хотел бы снять у вас номер.

— Добрый вечер! Очень рады. Есть комнаты, есть… Надолго?

— Не знаю. Пока на недельку. Спасибо, сумка одна, я сам донесу…

Единственным украшением номера был портрет какого-то мужчины с тонкими усиками.

— Кто это?

Служитель чуть не возмутился.

— Его весь мир сегодня знает! Наш президент Сульхес Нагиев. Скоро парад, там его живьем можете увидеть. Красивый мужчина. Да…

Служитель явно чего-то ждал. Стив растерялся и сунул ему в руку бумажку в десять долларов.

— Ого! Примем как родного. В случае чего — обращайтесь ко мне в любое время дня и ночи. Я здесь все знаю. Но в темное время лучше по улицам один не гуляйте, лучше я сам такси вызову. Свое, водитель — мой двоюродный брат…

— Спасибо, учту.

Дверь захлопнулась. Стив разделся и рухнул на кровать.

*  *  *

Солнце. Его тут было много. Оно не пробивалось сквозь занавески, она как будто не замечало их и с одного удара заливало всю комнату. На минуту Стиву показалось, что президент Акбарии на стене явно сощурился, попав под яркий свет. Стив усмехнулся про себя: «То ли еще будет, когда мы выведем тебя из тени»!

Он быстро оделся и спустился вниз. Вчерашний знакомый радостно улыбался.

— Смотри, утро какое! Как раз для парада. Он в два состоится, прямо на площади. Приходи, не пожалеешь!

— А как к порту пройти?

— Зачем тебе порт? Там ничего не происходит. Лучше по городу погуляй до парада. Но если надо — направо сверни, до конца дойдешь, — налево. А там уже и порт. Город у нас небольшой…

Стив весело зашагал по облитой солнцем улице. Деревья, советские пятиэтажки. Несколько высоток. Пыльные скверы. Вдруг, в лицо потянуло запахом соли. Море где-то рядом. Стив свернул за угол, и вот оно…

Солнце отражалось в синей-синей воде. Причал, подъемный кран. Над портом лениво летали чайки.

«Порт выглядит не так», — автоматически констатировал Стив.

На набережной стояли два рыбака. Стив опустил глаза на воду.

«Слишком чисто. Ни мазута, ни прочих следов деятельности человека».

Единственным судном, покачивающимся у причала, был изрядно поржавевший танкер. «Акбария» — гордо красовалось на борту. На мачте развевался знакомый разноцветный флаг с белой кошкой. И ни одного человека из команды.

— Интересуешься? — с усмешкой спросил один из рыболовов.

— Пожалуй, — небрежно ответил Стив. — Порт какой-то тихий…

— Мертвый он совсем. Когда независимость объявили, рыбаки суда угонять начали. Работы нет, плавать сюда никто не хочет.

— А что это за танкер грозный такой?

— «Акбария», наша гордость. Остальное все угнали, а этот не смогли.

— Давно тут пришвартован?

— Года три. А ты не шпион ли российский? Нет, акцент у тебя…

— А я английский шпион, вот и акцент.

Рыбак рассмеялся.

— Прямо морем из Англии?

— Нет, я ползком. Скоро парад?

— Да, через полчаса. Тоже пойду посмотреть, все равно клева нет, а развлечений здесь мало…

Стив и его знакомый-рыболов недолго шли по городским улицам. Вскоре раздалась странная музыка и грохот техники. Они прибавили шагу.

На площади установили фанерную трибуну, затянутую кумачом. В центре — все тот же белый барс, похожий на облезлого кота. На трибуне зажигательно выступал худощавый мужчина с тонкими усиками. «Сульхес Нагиев»! — узнал его Стив. Вокруг  трибуны — свирепые охранники в с калашниковыми наперевес. Форма пестрая, непонятная. Президент выступал по-русски. «Зачем? — удивился Стив, — неужели народ не понимает родного языка»?

— Это для приезжих, — пояснил рыболов, будто поняв его недоумение. Население — тоже смешанное. По-акбарски не все поймут.

Оратор сам заводился сильнее толпы, как будто речь зажигала его самого.

… Мы потомки свободолюбивых гуанчей, которые приплыли сюда, не желая подчиняться завоевателям! Они основали нашу страну, но она была оккупирована русскими империалистами. Не одно столетие стонала Акбария под пятой жестоких завоевателей! Но все, их время прошло. Они не смогли уничтожить нас силой оружия, не смогут задушить нас в петле экономической блокады. Признание Акбарии во всем мире ширится с каждым днем. Недавно русские империалисты попытались совершить в Акбарии государственный переворот: прислали сюда группу диверсантов на вертолете. Но наша разведка была начеку: вертолет блокировали в горной долине. После кратковременного боя диверсантам пришлось сдаться. Они дают признательные показания. России грозит международный скандал. Мы этого так не оставим. Преступники не уйдут от возмездия.

Но все это потом. После Праздника весны — главного праздника потомков свободных гуанчей. Веселитесь! Мы заслужили эту радость!

«На чем приплыли? — подумал Стив. Ведь кораблей-то у них не было…» Вдруг Стив невольно вздрогнул: весенний воздух прорезало несколько автоматных очередей. Потом — еще. Потом выстрелы зазвучали вокруг. Стив обернулся — половина участников митинга были вооружены. Горячие гильзы ударили его в бок, и он предпочел отойти в сторону, что в толчее было совсем непросто. Рыбак поймал его за рукав:

— Народный обычай! Пока они в воздух стреляют — не страшно. Радуются, празднуют…

— А если не в воздух?

— Вот тут я советов давать не буду. Не поможет…

Стив протолкался к дверям гостиницы. В фойе облегченно вздохнул.

«Так, что дальше»?

— А-а! Вот и дорогой английский гость! — обрадовался портье. Понравился парад? А стрельба еще до ночи будет продолжаться. Слушай, купи себе Калашников и сам постреляй. У нас на рынке в оружейном ряду недорого — за тысячу баксов могу устроить. Да и по улицам безопаснее будет ходить. Тут до тебя другой англичанин приезжал, так он первым делом себе автомат приобрел.

«Григорий нашелся»!

— С бородой. Улыбался широко.

— Точно! Знакомый? Неужто, в Англии так тесно?

— В журналистике — очень. А что он еще делал?

— Не знаю, — пожал плечами портье. За ним правительственная машина каждый вечер приезжала. А куда возила — мне не докладывали. Ничего, тебя тоже скоро повезут. Тебя в номере человек ждет.

Стив удивился.

— Какой человек?

— С бородой и автоматом. Сам посмотри.

Стив обеспокоено поднялся по лестнице. Дверь была распахнута. В кресле, как5 у себя дома, сидел грузный незнакомый человек с черной бородой.

«На Григория похож», — отметил про себя Стив.

— Welcome to Akbaria! — на ломаном английском поприветствовал Стива незнакомец.

« Вылитый Григорий! Особенно когда улыбается» — подумал Стив.

— Здравствуйте! Я говорю по-русски. Акбарского, к сожалению, не знаю.

Незнакомец, как будто, обрадовался.

— Вах! Как здорово! Я английский только в советской школе учил. Только поздороваться и могу. Я — Айсор Мюридов. Из личной охраны президента Нагиева. Как только он узнал про Ваш приезд, сразу же прислал меня сюда — хочет пригласить Вас на Праздник весны.

Стив покосился на открытую дверь.

— Да внизу у стойки, все ключи от номеров есть! — как будто понял его немой вопрос Айсор. — Не волнуйтесь, теперь Вы — гость самого президента. А президентам не принято отказывать. Там, в летнем дворце, почти все правительство собралось. Вы ведь знакомиться приехали?

— Пожалуй. «Айсор» значит «ассириец»?

Охранник весь расплылся в улыбке.

— Про ассирийцев знаете?! Отлично! Где еще такого англичанина сыскать! Нас история по всему свету разбросала. У некоторых национальность кличкой стала, а у меня в имя превратилась. Вот, в охране президента служу… Это ваш чемодан? Ну, такой-то вы быстро соберете…

Возле кресла обыденно стоял автомат Калашникова. Айсор привычно вскинул его на плечо.

— Как соберетесь — спускайтесь вниз. Я буду ждать.

*  *  *

Стив быстро собрал свой небольшой чемодан и спустился вниз.

— Чернобородый с автоматом, он где? — спросил он у знакомого портье.

— В баре, ждет. — хмыкнул тот. — Поспешите, он всю выпивку на ваш счет записал! Еще полчаса и он весь запас алкоголя выпьет! Не расплатитесь…

Стив прошел в бар. Айсор поставил автомат, словно зонтик, в угол, и вальяжно развалился в кресле с бокалом пива в руке. На маленькой, почти импровизированной сцене, шло представление. Шустрый кавказец объявлял следующий номер.

— А сейчас, для дорогих гостей из Англии, мы исполним популярную песню «Земляк в иллюминаторе»!

«Да, для конспирации — лучшее место! — подумал Стив. Ни за что не догадаешься, что это — «Земля в иллюминаторе».

При первых же звуках музыки, Айсор поморщился.

— Разве это представление?! Могли бы для английского гостя и постараться. Ничего, доедем до президентского дворца, там все будет! Ты готов?

Стив кивнул, не успев припомнить, когда они перешли на «ты»? Айсор помог Стиву вынести из гостиницы небольшой чемодан, все время придерживая рукой Калашников на боку, будто тот могли украсть. Прямо на тротуаре был припаркован джип с белым барсом на дверях.

— Вот! В официальной машине поедем. Любишь горы?

Стив кивнул. Из Акбарска скоро выехали — город был небольшой. Через двадцать минут начались горы. Стив решил, что не очень их любит — Айсор гнал по горному серпантину на полной скорости.

— У вас всегда по горным дорогам ездят напившись пива и на полной скорости?

— Эй, что переживаешь? Мы из президентской команды, ГАИ нету, в крайнем случае, в ущелье упадем, но это вряд ли. Я в горах вырос, привык. А у вас в Англии горы высокие?

Смеркалось. Горы угадывались слева и справа, но рассмотреть их было невозможно. Наконец, Стив рассмотрел вдалеке белоснежный особняк с колоннами. Непонятно, как стройматериалы подвозили на такую высоту. Но впечатление издалека было незабываемым. Когда подъехали ближе, Стив увидел, что ремонтные работы все еще не закончены — половина здания стояла в лесах.

— Вот, приехали! — сказал Айсор.

Он посигналил у ворот. Автоматчик быстро окинул их взглядом и отпер засов. На воротами развевался знакомый разноцветный флаг.

— Днем опять строителей привозили, и цемент, который обещали. Что-то ты, Айсор, припозднился…

Машина въехала в широкий заасфальтированный двор. Половина окон горела, половина — пряталась в лесах. Айсор быстро выскочил из джипа. Помог Стиву вынести чемодан.

— Что, нас никто не встречает?

— Зачем? Все внутри. Кому надо — тот знает. Давай сюда…

Ни быстро поднялись по высокому крыльцу, которое, должно быть, не реставрировали с Революции. Над дверями красовался все тот же крылатый барс. Айсор по-хозяйски распахнул дверь. Прихожая была полна народу. Как только они зашли внутрь, галдящая толпа умолкла и обернулась к ним. Стиву стало не по себе. Толпа была разношерстной. Половина гостей — вооружены. Кто чем. «Нужно было бы объявление повесить — оставлять оружие в гардеробе» — вспомнился Стиву старый анекдот.

— Позвольте представить — Стив Рондорф, наш гость из Великобритании! Журналист, приехал знакомиться с бытом и руководством независимой республики Акбария!

Все зааплодировали. Стиву стало не по себе.

ГЛАВА 5

Стив нерешительно прошел вперед. Часть гостей была в военной форме, напоминающей Латинскую Америку, часть — в шикарных костюмах, сшитых, наверное, в ателье за углом. И пиджаки, и кители —  застегнуты на все пуговицы. Среди толпы выделялся Сульхес Нагиев. Он вальяжно принимал знаки внимания. Завидев Стива, он тотчас же направился к нему.

— А вот и долгожданный английский гость! Ну, как Вам у нас? Все еще строится, ремонтируется. Но многое уже начато… Сегодня будет «Праздник весны», не пожалеете!

Он прервал все попытки Стива начать разговор и ушел в толпу. Протрезвевший на горных дорогах Айсор стоял рядом.

— Вах, какая честь! Президент руку пожал… Сейчас — праздник, все интервью — завтра. Хочешь бокал шампанского?

К шампанскому все гости прикладывались постоянно. Вскоре тола начала говорить громче. Стив сдержанно осматривался.

— Пойдем! — раздался над ухом голос Айсора. Праздник начинается. Сейчас президент речь читать будет. Он это любит…

Айсор увлек его в сторону. Они подошли к двери в актовый зал. Чтобы никто не ошибся, на листе бумаги была сделана табличка «Актовый зал» и приклеена к дверям. Дверь скрипнула, и Стив оказался внутри. Отодвинул бархатные занавески…

Зал был на редкость провинциальным — пыль, потертый занавес. Пока места не заполнились, Айсор поспешил занять сидения с третьем ряду. Сиденья тоже были потертыми. Вездесущий бар скалился с занавеса.

Вскоре публика хлынула внутрь — небольшое помещение быстро заполнилось. Кто-то положил ноги на спинку стоящего впереди кресла и начал пререкаться с соседом. Айсор цыкнул на него — набравшийся шампанского гость спешно убрал ноги.

— Уважаемые дамы и господа! — конферансье тоже был чернобородым. Мы рады вас приветствовать на Празднике весны. Сейчас слово предоставляется президенту Акбарии Сульхесу Нагиеву!

Зал взорвался аплодисментами. Кто-то кричал «Слава Нагиеву», но его не поддержали. Сульхес быстрым шагом подошел к краю сцены.

— Господа! У нас на вечере вы не услышите  скучных докладов. Древние гуанчи были далеки от этого. Праздник весны — это радость пробуждающейся природы. Радость жизни. Радость любви. Надеюсь, все присутствующие понимают это. А кто не понимает, тот скоро поймет. На этом, позвольте закончить. Просто смотрите и слушайте.

Он театральным жестом обвел зал, поклонился и ушел за кулисы. Зал разразился аплодисментами. Нависла тишина. Потом Стив услышал как будто негромкое постукивание. Барабан. Музыка начиналась тихо. Занавес тихо пополз в стороны. И вдруг, сцена оказалась залита разноцветными огнями. Декорации — горный пейзаж с замком на скале, несколько деревьев. На середину сцены выбежали две девушки, одетых в разноцветные покрывала и быстро закружились в танце. Ритм ускорялся. Зал восхищен взвыл. Когда ритм достиг своего апогея, девушки отскочили к стволам искусственных деревьев, рванули  себя за край покрывала, и остались совершенно обнаженными. Первая была черноволосая, стройная и высокая, явно южных кровей. Большие черные глаза, тонкая талия, высокая грудь.

«А следы операции скрыть не удалось. Чего они сразу их раздевают? Ведь стриптиз заключается в медленном раздевании. Спешат, халтурят…» — отметил про себя Стив.

Несколько ребер явно выпирали наружу.

Вторая была с русыми волосами, кучерявая. Явно северных кровей. Завораживающая блудливая улыбка, которую она, то и дело, бросала в зал. Грудь небольшая, но хорошей формы. Тело округлое. Девушки кружились по сцене под ускорявшийся темп музыки. Их округлости мелькали, вызывая в зале плотоядное цоканье зрителей. Постепенно они начали подспудное соревнование — у какой округлости круглее, у кого ножки стройнее. Дело чуть о драки не дошло — темноволосая, как бы нечаянно, вырвала у русой волосок и ее пышной шевелюры.

«Да, — подумалось Стиву, двух самок в одну клетку сажать нельзя! И что, это и есть весь «Праздник весны»? Стриптиз в колхозном клубе».

Музыка стихла. Стриптизерши убежали за кулисы. Зал разразился аплодисментами и хриплыми выкриками.

— Мне кажется, что девушки совсем не кавказского вида. Или это так задумано?

Айсору зрелище явно понравилось.

— Ты что, с ума сошел? Кто у нас пустит жену ил дочь на такие пляски? Девушки в России наняты, стриптизерши. Заплатят — уедут. Это Сульхес для «Праздника весны расщедрился. Но народу нравится… Тебе, гость дорогой, понравилось?

— Девушки красивые. Но при чем здесь гуанчи?

Айсор пожал плечами.

— Не знаю. Надо будет у хозяина спросить. Я тебе должен твою комнату показать. Спать будешь, как в раю!

И они вышли из зала. Гости оживленно обсуждали представление, все время восхищенно цокая языками. Айсор и Стив прошли по боковой лестнице. Айсор все время придерживал на боку автомат, с которым он не расставался даже во время просматривания стриптиза.

*  *  *

Стив прошел комнату для гостей. Айсор уже перенес туда его чемоданчик. Комната была просторной, но два больших окна выходили прямо на строительные леса. За окнами смеркалось и гор не было видно. Южная ночь падала внезапно.

— Ладно, отдыхай гость дорогой! Я буду спать на первом этаже, если что. Там комната охраны.

Айсор ушел, брякнув автоматом о дверь. Стив остался один.

«Колхозный стриптиз, гуанчи, команда головорезов… Ему это для чего-то нужно. Только для чего»?

Стив лежал на широкой кровати. Мысли не давал ему уснуть. Он долго ворочался. Вдруг, в дверь поскреблись.

— Можно к вам?

В незапертую дверь проскользнула девушка. Стив сощурился, накинул халат, затем догадался включить свет. Перед дверью стояла та самая черноволосая девушка, которая еще недавно на сцене изображала «Праздник весны»!

— Добрый вечер! Чем обязан?

Девушка будто бы смешалась. На ней был надет цветной домашний халат — должно быть, она спала где-то рядом.

— Я вас не разбудила? Вас Стивом зовут, я уже знаю. А я — Женя. Будем знакомы!

Стив в замешательстве огляделся — куда бы посадить непрошенную гостью? Но девушка остановила его жестом руки, выключила свет, деловито скинула халат, и, дав ему лишь на секунду убедиться в том, что под халатом у нее ничего нет, прыгнула на постель.

— У нас мало времени! — нежным голосом пояснила она свои действия. Давай приступим сразу, без проволочек.

Стив был удивлен, но вид красивой груди девушки не способствовал лишним вопросам. Талия у нее была тонкая, во время обмена ласками, он без труда обхватывал ее рукой. Во время любовных игр он все время думал о том, что случилось с ее ребрами? Двух из них как будто не хватало «Операция или травма»? Девушка заметила его немой вопрос.

— В детстве я перенесла операцию на сердце. Прошло удачно, но советская медицина дает о себе знать. Следы остались. Но ты ведь не будешь меня в этом обвинять?

Стив вдруг почувствовал острый приступ жалости к этой девушке.

«Бедняжка! Операция на сердце, безденежье, пришлось завербоваться в Акбарию. В «Празднике весны» стриптиз танцевать…» Она попросила сигарету.

— Тебе с твоим сердцем, можно ли?

Она улыбнулась, как бы в благодарность за его заботу.

— Это безопаснее, чем здесь работать! За мной охрана Сульхеса так и зыркает. И у каждого слюна изо рта капают. У, какие сигареты вкусные!

— Травись на здоровье! Кстати, ты сама откуда?

— Из Ростова. Работы нет, а тут вербовщики. Ну, станцевала для них стриптиз пару раз. Он говорят, что сполна заплатят. Я даже не знала, куда нас везут… Потом прочитала название города — «Акбарск». А потом в горы увезли. Назад не выпускают. Так и сидим… Нас только две и осталось — я и Лера. Эта всех продаст, если только сумеет. Она из Кишинева, там тоже с работой неважно.

Взошла луна. Обнаженная девушка была очень красива в пятне лунного света. Лежала, курила, соски грудей ее чуть подрагивали, когда рассказ волновал единственного зрителя. Черные волосы красиво рассыпались по подушке. Окурок сигареты она сунула в пепельницу, стоявшую на ночном столике.

— Ты  вправду журналист? А верно говорят, что у тебя в Англии свое поместье есть? И фабрика? Здорово! Мне здесь страшно тоскливо и противно. А ты меня в Англию возьмешь?

Стив невольно улыбнулся. Прямолинейность девушки забавляла и трогала его.

— Приглашение могу прислать. Если вообще удастся отсюда выбраться. Меня ведь тоже охраняют.

Женя улыбнулась.

— Ты видел, что половина замка в лесах? Пока я здесь сидела под охраной, неплохо изучила все этажи. Они ведь только выходы стерегут. Дескать, скалы не охраняем. Так вот, одна поросшая лесом гора вплотную примыкает к задней стене. Тоже в лесах. На леса можно перепрыгнуть из окна моей комнаты. Только не говори никому! Англия взамен на твой побег. По-моему — справедливый обмен! Доберемся лесом до ближайшей деревни, а там договоримся о машине — местные сейчас любому заработку рады. А поместье красивое?

Стив подумал, что неплохо было бы связаться с Грейс Мэнор, узнать, удалось ли Лизе узнать что-нибудь про пещеры на Канарах. Только как?

— Ладно, мне пора! — Женя накинула халат.

— Моя комната — ниже этажом, прямо за колонной. Надумаешь — скажи. Вещей с собой брать не будем.

— Хорошо. Завтра у меня интервью с президентом, вечером я дам тебе знать! Спасибо за приятный вечер!

Женя быстро накинула халат и выпорхнула из комнаты.

«С чего бы это ей с первого раза мне доверять? Наверняка Сульхес нанял. Хотя, поместье, фабрика в Англии, желание удрать отсюда… За любого хватается. Бедная девушка!»

Стив закурил и подошел к окну. Луна были правильно круглая, будто кто-то приложил циркуль к черному южному небу. Звенели цикады. Снизу слышались хриплые переговоры стражников. Стив уже собрался отходить ко сну, как кто-то настойчиво постучал в дверь.

— Войдите, открыто!

Сначала Стив подумал, что вернулась Женя, но в комнату зашла совсем не она. Он включил свет, она властно выключила. Это была Лера, вторая из танцовщиц. И тоже в халатике.

«Господи, что они, сговорились?!» — подумалось Стиву.

— Я не помешаю?

Голос был почти детским и очень сексуальным.

— От вас только что Женя вышла, я видела. Что, условия труда в замке обсуждали, или прогноз погоды? Она наговорит. Но Сульхес ее любит…

Стив вздохнул.

— Поговорили и разошлись. Мне уже спать пора. Завтра интервью с президентом.

— Ничего, я надолго не задержу, я женщине нельзя отказывать.

Она по-детски улыбнулась и скинула халат. Лера была меньше ростом, но гораздо более округла. Игриво изогнувшись, чтобы Стив успел видеть округлость ее ягодиц, она направилась к кровати.

— Ну, дорогой! Давай не терять время, не веди себя, как мальчик!

«Все это становится однообразным! Их что, вписали в меню пребывания в замке, или в продолжение «Праздника весны»? Хотя, формы отличные…»

Стив не мог отказать женщине. Она была более страстной, чем Женя. Пухлые губы знали свое дело, вся кожа ее будто дышала чувственностью. Грудь была невелика, но очень упруга. Она была опытней, и знала, как завести мужчину. Тем более, если ей от него было что-нибудь нужно. Она стонала и извивалась, трясла своими русыми кудряшками. Стив уже начал уставать, но умелые губы вновь возвращали его «к жизни». Вдруг, Лера остановилась. Она подняла с подушки длинный черный волос.

— Так. Значит, вы в постели беседовали? Удобно.

Вся страсть моментом улетучилась, будто ее и не было.

— Что с тобой? Это, наверное, мой волос. Я ведь тоже чернявый.

— Такой длины? Ты серьезно оброс за последнее время, у меня пальцев не хватает, чтобы его намотать!

— Слушай, я тебя не звал! Что за сцены? И кто тебя этому научил?

Она надула губки.

— Сразу с двумя развлекаешься? Хочешь, чтобы я все Сульхесу рассказала?

— Это он просил тебя все рассказывать, что дорогие гости по ночам в постели творят? Скажи ему, что ты была просто великолепна! Пусть удвоит гонорар.

— Фу, какой невоспитанный!

Она по-детски надула губки и отвернулась. При этом аппетитно выставила из-под одеяла очаровательную круглую попку.

Стив вздохнул.

— Я тебя, на ночь глядя, в номер  не приглашал. Чего ты хочешь?

Лера вздохнула.

— А у тебя правда, своя сигаретная фабрика в Англии? И поместье с белами колоннами и павлинами?

Стив печально вздохнул.

— Это становится однообразным…  В поместье места мало, колонны здесь тоже имеются. Мне хочется спать. Лера, с тобой было очень приятно, но тебе не кажется, что визит затянулся?

Лера быстро накинула халат и выпорхнула за дверь.

«Интересно, больше никто не придет?» — подумал Стив, закрывая глаза.

ГЛАВА 6

Солнце быстро выкатилось из-за гор. Стив потянулся.

«Все-таки, нельзя переутомляться в чужом доме! Как там Грейс Мэнор? Интересно, понравится ли он Жене»? Стив поймал себя на странной мысли: сомнительная девица покусилась на его поместье, а он уже строит планы!

«Все-таки жалость — опасное чувство»! Он привел себя в порядок и вышел за дверь. Айсор с автоматом за плечом, ждал его, как верная стража.

— Доброе утро, Айсор! А что не постучал?

— Не хотел беспокоить, дорогой! Может, гости у тебя?

«Проклятье! Уже даже он знает про ночные визиты. Наверняка девиц заранее подослали».

— Какие гости в такое время?

Айсор плотоядно улыбнулся в черную бороду.

— Хорошие гости. А время здесь другое, чем в Москве. Тебя президент ждет. Ты готов?

— Сейчас, только диктофон возьму.

Айсор повел его по длинным коридорам. Возле одной из ничем не приметных дверей стояло двое автоматчиков. Айсор вежливо постучал, и первым прошмыгну внутрь. Прошло минут пять, и он тихо вышел наружу.

— Сам ждет! Ты уж повежливей…

Стив поправил галстук, пригладил прическу, и вошел внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь. Сульхес сидел за столом и что-то писал. Он явно готовился к визиту — руки его заметно дрожали. Сам он был одет в черный с отливом костюм, но без галстука.

«Странная у них тут мода»! — подумал Стив.

— Итак, английский журналист Стив Рондорф приехал в Акбарию, чтобы поведать миру о жизни вновь обретшей независимость кавказской республики! Что ж, мы рады гостям, приехавшим к нам с открытым сердцем!

Сульхес оторвался от письма и чинно раскланялся.

— Итак, с чего начнем?

— Меня очень интересует экономическая сторона вопроса, чем живет республика? Вы — в блокаде, республика бедная, экономические связи прерваны. Как же вы выживаете?

На столе перед Сульхесом стояло полное блюдо с фруктами. Он взял с него крупную сливу, и с аппетитом отравил в рот, как бы показывая, как именно он выживает.

— Ну, живем… Кое-что осталось после ухода Советской армии и местной власти. Кое-что мы создали заново. Вот, например…

Он смахнул со стоящего рядом столика стопку бумаг и гордо показал на него Стиву.

— Настоящий самшит! Мы наладили производство шахматных столиков из этого благородного материала! Настоящий «кавказский сувенир». В Европе с руками оторвут. А знаете, сколько лет растет самшит? Сотни! Какая фактура! А как режется! Словно камень…

Значит, — подытожил Стив, — вы живете благодаря самшитовым столикам? Вся республика? Гуанчи  тоже любили самшит?

Сульхес вдруг осознал, что над ним просто издеваются. Он смачно выплюнул сливовую косточку. Все время своего монолога он ухитрялся держать ее за щекой. Его движения стали нервными и дергаными. Стив удивленно поднял брови.

— Извините, нервы… Недавно произошла попытка государственного переворота, организованного российскими спецслужбами. Провалилась. Шестеро спецназовцев арестованы, скоро будут здесь, могу показать. Мы еще думаем — расстрелять их сразу или использовать в пропагандистских целях? Вот такие  нас события, а  вы гуанчей трогаете… Это наши далекие предки! И мы не позволим марать их светлое имя! Со мной интервью закончено. Вас ждет Михаил Крюконевский. Министр культуры. Он и ответит на Ваши каверзные вопросы. Всего хорошего! Охрана вас проводит.

Сульхес был явно не в духе. Руки дергались, взгляд стал блуждающим. Стив откланялся и вышел из комнаты.

Кроме Айсора и дух охранников, стражей прибавилось — у дверей стояло вдвое больше вооруженных людей, чем было до прихода Стива. Нервозность президента сказывалась во всем.

— К Крюконевскому пойдешь. — безаппеляционно заявил Айсор. Так мы с начальством договорились Ты готов?

Стив кивнул. Новые охранники подозрительно посмотрели им вслед. Он долго шли по пыльным коридорам, потом поднимались по стоптанным ступеням на следующий этаж. Возле дверей, на которых висела табличка «Министр культуры, М. Крюконевский», Айсор остановился.

— Все, пришли. Ты давай, побыстрее там. Мне тебя еще к министру безопасности вести, он ждать не любит.

Стив постучал

— Войдите! — ответил хриплый голос. Стив шагнул внутрь. Кабинет. На полках стояли книги.

«В основном — география», — отметил про себя гость. Возле рабочего стола стоял грузный человек, с черными усами и в очках. Деловой костюм, табличка с именем перед телефоном. Зачем-то было специально отмечено, что он — доктор.

«Для важности. Или комплексы заели».

— Крюконевксий. — представился хозяин. Так и называйте — «Доктор Крюконевкий». По-простому.

«Интересно, а по-сложному как»?

— Стив. Просто Стив. Итак, Вы — министр культуры?

— Совершенно верно. Министр культуры Акбарской республики.

— Понятно. Я знаю, что Вы — москвич. Скажите, что Вас привело сюда? Что заставило взяться за это нелегкое дело?

От важности Крюконевский надулся так, что его грузное тело будто бы выросло в два раза.

— Здесь начинается новая жизнь… Акбарцы — потомки вольных гуанчей. Вымерший язык стал живым, история древнего народа продолжается. Свободная республика в Кавказских горах. Здесь, практически, вторая Швейцария! Сколько в Европе малых государств! И ведь неплохо живут! Почему бы и нам не попробовать?

-  Про гуанчей вы просто придумали, я проверял. Карликовые государства неплохо живут, так как это складывалось веками, и много крови ушло. Сейчас они просто никому не мешают, вот и живут. Это даже в чем-то выгодно соседям. По-английски есть такое выражение «бандитская страна». Не потому, что там живут одни бандиты, а потому, что на данной территории сложился вакуум закона. Вот бандиты его и заполняют…

Крюконевский изобразил смех.

— Вы — скептик! А скептики нам не нужны. Так любую идею скомпрометировать можно. Вы когда-нибудь мечтали основать свою страну? Открыть древний народ? И все это — здесь, среди Кавказских гор, вдыхая этот чудесный воздух, запивая его прозрачным вином… Это сказка!

— Знакомый психиатр рассказывал мне, что каждый вполне нормальный человек склонен к какому-нибудь психическому заболеванию. Не увлекайтесь подобными мечтаниями, они пахнут большой кровью!

Крюконевский насупил брови.

— Эра психиатрического террора давно кончилась! Мы все — свободные люди.

Он нагнулся и заговорщически прошептал:

— В конце шестидесятых был такой стишок, написанный в жанре «шизоидной лирики»:

Каждый день в поликлинику

Все идут шизофреники

Среди них есть Ботвинники

И кавказские пленники

На ступенечках классики

Надевают ботиночки

А товарищ мой — часики

Только что из починочки.

Дождик тоненьким пальчиком

В землю мокрую тыкает

Мы идем по бульварчику

А товарищ мой — тикает!

Хоть он сделан старательно

И придуман так ловко

Я ему обязательно

Отломаю головку!

Голос его снизился до шепота и стал мерзко липким. К горлу Стива подступила тошнота.

«Неужели здесь все руководство воспитанно на «шизоидной лирике»? Психиатрия — не моя стезя. Пора заканчивать».

— Уважаемый доктор Крюконевский! Большое спасибо. Для интервью этого вполне достаточно!

— Отлично! — Крюконевский, как будто, даже обрадовался. Сегодня Вас еще ждет Корсак. Потом, наверняка, еще увидимся!

— Всего хорошего!

И с облегчением вышел из кабинета. За дверью он перевел дух. Впечатление от визита к душевнобольному осталось. Его терпеливо ждал Айсор, теребя привычный автомат.

— Ну, как, поговорили?

— Да. Впечатление сложилось полное. Он сказал, что меня какой-то Корсак ждет?

— Верно! Шеф нашей службы безопасности. Сульхес настоял. Какое же это государство без КГБ?

Он гортанно засмеялся.

— Пошли! Тоже впечатление составишь…

Они поднялись по лестнице еще на один пролет. Прошли по длинному коридору, подошли к двери, возле которой стояло два автоматчика. Айсор постучал и зашел внутрь. Через пять минут он вышел.

— Заходи! — кивнул он Стиву. Тебя ждут.

Стив смело вошел внутрь. Кабинет, заваленный бумагами. На стене — карта Акбарии. За столом, спиной к Стиву, сидел какой-то сутулый человек. Он копался в каких-то бумагах. Не спеша поднялся из-за стола, и повернулся к Стиву лицом. Можно было ожидать чего угодно, только не этого.

Перед Стивом в полный рост стоял Коршунов.

ГЛАВА 7

— Степан Семенович, сколько лет, сколько зим!

Коршунов полез целоваться, будто встретил старого друга. Стив отстранился.

— Ну, зачем Вы так? Это я должен обижаться. Хотя, чешская тюрьма — не такое уж страшное переживание. Да и сидел я недолго. Да Вы садитесь!

Коршунов плюхнулся на стул. Он явно был доволен произведенным эффектом. Стив не мог прийти в себя. Акбария, Кавказ, и вдруг — Коршунов!

— Геннадий Петрович… А почему «Корсак»?

Коршунов довольно хихикнул.

— По профессии мы любим клички и конспирацию. Ведь Вы, когда услышали «Корсак», обо мне не подумали? А я вас давно вычислил! В Чехии я отсидел недолго. Старые связи, да и чехам было не до меня. У них «развод со Словакией» намечался, с новыми российскими властями ссориться из-за меня тоже никто не собирался. Вскоре я вернулся в Москву. Но там до моих дел тоже никому дела не было — КГБ разваливался…

Коршунов нервно закурил. Он предложил сигарету Стиву, но тот предпочел  свои.

— Вот… Ну, в нашем деле главное — найти  свою НИШУ. Мы выступал за СССР, вы настоящий момент подвернулась Акбария. Гуанчи. Оригинально. Кавказ, хороший климат. Горы. Врагов много. Есть где развернуться. Это не за диссидентами-очкариками следить… Противно вспомнить! Здесь  новое государство начинается!

Коршунов налил Стиву чашку кофе.

— Настоящий, кавказский! На песке вскипячен. Угощайтесь! Ну и как, понравилась вам Акбария?

Стив тем временем оглядел кабинет. Просторный. В углу стояло телефонный аппарат — большой, с кнопками.

— Раньше вы боролись за единство страны. Да так, что она развалилась. А теперь способствуете сепаратизму на Кавказе?

Коршунов нервно хихикнул.— Когда началась приватизация, многие из моих коллег с головой ушли в это дело. Один на Урал ваучеры чемоданами возил. Теперь — владелец металлургического комбината. Если еще не убили.

Коршунов глубоко вздохнул.

— Смутное время… А я вернулся в Москву (из-за вашей, кстати, помощи) когда самые вкусные «куски пирога» были уже разобраны. Потыкался везде… Бороться за восстановление СССР было бессмысленно. Поезд ушел. А тут — появился посланник Сульхеса, предложили пост. Ну, опыт-то у меня огромный! И дел хватает. И прогресс вперед шагнул. Вот, полюбуйтесь!

Он показал на огромный телефон с кнопками.

— Можете звонить хоть в Кремль, хоть в Белый дом!

С этими словами он подвинул аппарат к Стиву.

«Так, что делать? Он хочет проверить меня. Откажусь — значит, струсил. Позвоню — что? Он узнает мой английский номер? Он его и так знает… Что делать»?

Стив решительно, поблагодарив хозяина, набрал ряд цифр. Англия. Потом — Грейс Мэнор. Сначала в трубке что-то щелкало, потом раздались длинные гудки. Трубку взяли. Тетя Нора скороговоркой произнесла номер телефона дома.

— Тетя Нора! Это я. Издалека. Представилась возможность. Я долго говорить не могу. Лиза дома? Далеко? Кто дома?

Трубку быстро схватил Дмитрий. Он сообразил, что разговор должен быть быстрым.

— Стив, привет! Ты где? Даже не в России? Ладно, буду быстро. Лиза была на Канарах. Григорий летал в Акбарию. Встреч избегает. У Лизы были проблемы… Мне пришлось полететь к ней. До пещер я добрался, хотя и не без труда… Догадки подтвердились — там ПОДАРКИ! Запакованы в полиэтилен, пещера забита доверху. Ждут новую большую партию. Нас засекли. Пришлось подключать местные власти и быстро улетать в Лондон. Ждем тебя. Когда будешь? Кстати, как тебе удалось позвонить?

Коршунов молча нажал на рычаг.

— Одолжение кончилось. Теперь я тоже кое-что знаю. А что за подарки?

Стив пожал плечами.

— Сам удивляюсь. Но за звонок — огромное спасибо! А то ведь, ни слуху, ни духу от меня не было…

— Вот. Я еще должен показать Вам кое-что. Плоды моей трудовой деятельности. Вы кофе допили?

Стив кивнул.

«Молодец, гебист! Благодаря его самонадеянности, мне многое удалось. Теперь я знаю главное".

Коршунов самодовольно улыбался.

— Пойдемте, вниз! Здесь недалеко…

Стив с облегчением вышел из кабинета Коршунова. Айсор, как всегда, ждал за дверью.

— Уже закончили ваше интервью?

— Да, Айсор. Геннадий Петрович хочет похвастаться производственными успехами.

Коршунов нервно захихикал.

— Вроде того… Вы слышали, что сорвалась попытка государственного переворота? В Акбарске. Туда была послана группа спецназовцев, рядящихся в акбарских оппозиционеров. Халтурно сработали, я точно знаю, кто. Мы с ним вместе учились. Кто выжил, того взяли в плен. Сейчас решаем, что с ними делать. Шестеро. Молодые ребята, зеленые. Я их сам сейчас покажу…

Вся группа спустилась во двор. Двор был мощеный, дореволюционных времен. Только здесь Стив сумел оценить замок Сульхеса. Наполовину он был еще в лесах. Надстраивали две белокаменные башенки. Ворота старые, широкие. Лестница. На крыше — акбарский флаг. Задней стороной замок прилепился к поросшей лесом скале.

«Нойшванненштайн! — Стив поразился сходству с виденным некогда баварским чудом. — Знает ли Сульхес, чем кончил баварский король Людвиг Сумасшедший»?

Вся группа проследовала за угол замка. Четверо автоматчиков возле низкой запертой двери.

— Господин Корсак! Все шестеро на месте. Где будем расстреливать? Сульхес просил не шуметь…

Начальник стражи в военной форме со странными знаками отличия и белым барсом  на рукаве явно изнывал от весенней жары и ничегонеделания.

— Расстрелять успеем. Нужно гостям представить наемников в лучшем виде. Выводи…

Начальник стражи кивнул. Остальные охранники вскинули автоматы. Один долго возился с ключом, потом, согнувшись, вошел в подвал. Через несколько минут оттуда появилась согбенная фигура первого пленного. Затем — вторая. Шесть человек вывели во двор и выстроили вдоль стены. Они щурились на солнце и расправляли плечи. Видно было, что в импровизированной тюрьме места было мало.

— Вот, полюбуйтесь! — Коршунов обвел рукой согбенные фигуры. Наемники. Российские власти собрали их по нескольким частям. Хотели быстрого успеха. Изобразили из ни сторонника мятежника Асланбека Мусаева. Дали несколько танков. Но уже на подходе к городу все акбарцы дезертировали, а остальные оказались неуправляемы. Половину уничтожили, остальные — здесь!

Стив, прищурившись на солнце, разглядывал пленных.

«Бедные ребята! Стать заложниками чьего-то непродуманного плана…»

Он медленно, словно Черчилль в старой хронике, обходил неровный строй понурых солдат.

— Вы из какого города? — обратился он к русому пареньку с краю.

— Из Ростова… Неохотно ответил тот. Нагнулся, и быстро-быстро зашептал одними губами: — Если сможете, передайте маме…

Коршунов дернул его за рукав.

— Мы вас скоро по телевидению покажем, вот на всю страну и расскажешь, как вас сначала вербовали, а потом в плену бросили!

Пленный осекся и замолчал. Коршунов отдал приказ увести пленных — во избежание дальнейших «проколов».

— Ну, вот, Степан Семенович, наши достижения! Может президент и к ордену представит. А этих — менять будем. Нам они ни к чему. Свободная Акбария умеет себя защищать!

Он помолчал. Потом повернулся к Стиву.

— Вот, собственно, что я и хотел Вам показать, Степан Семенович. Впечатляет?

Стив грустно покачал головой.

Они поднялись по ступенькам. Айсор проводил Стива до его комнаты. Коршунов, как всегда, многозначительно, улыбнулся.

— Спокойной ночи, Степан Семенович! Надеюсь, день прошел не зря. Вы многое узнали!

Его шаги гулко отдались в пыльном коридоре.

Стив закрыл за собой дверь, и уже собирался лечь в постель, как его кто-то схватил за руку.

ГЛАВА 8

Он чуть было не отправил хватавшего ударом в челюсть в угол, как вдруг увидел перед собой испуганно личико Жени.

— Ты что? Предупреждать надо…

— На весь коридор орать?

— Можно шепотом. Зачем пришла? Я сегодня не в форме…

— Я не затем…

Он оглядел девушку. На этот раз она была не в халате — стройную фигурку обтягивала удобная джинсовка, не скрывавшая ее красивых форм. В углу стоял вещевой мешок.

— Стив, нужно срочно уходить!! Охрану в замке удвоили. В Акбарске была попытка переворота. Корсак всем показывает пленных. В ту ночь Лерка бегала к нему с отчетом про тебя. На следующий день — опять. Они что-то задумали… Но что?

Девушка перевела дух. Стив задумался.

— Мои друзья разведали пещеры на Канарах. Там героин. Его туда привозят судами из Акбарии. Думаю, Интерпол уже оповещен. Коршунов…. То есть Корсак, дал мне позвонить, желал выяснить, как далеко мы продвинулись. Думаю, скоро меня будут брать. В случае чего, запомни, потом моим друзьям расскажешь…

Женя замолчала.

— Значит, это и есть тот «источник финансирования», о котором говорил Сульхес?

Стив кивнул.

— И вся история про гуанчей придумана именно для этого. Так каков твой план?

Женя пожала красивыми плечами.

— План простой. По лесам доберемся до склона горы — к ней замок прилегает. Пройдем по склону, переберемся на другую сторону. Там деревня. С местными я уже договорилась. Машину наймем. Выедем за пределы Акбарии — это недалеко. А там уже — в Москву. Ты мне приглашение в Англию устроишь?

Стив осмотрел красавицу с ног до головы.

— Когда ты меня так осматриваешь, мне сразу хочется раздеться.

— Не надо! Не время сейчас. Багаж брать?

— Только деньги. За машину платить надо…

Они на цыпочках прошли по коридору. Айсор, как обычно, ушел в комнату охраны. Они осторожно спустились на один этаж, дошли до колонны. Женя тихо приоткрыла дверь своей комнаты и жестом пригласила Стива внутрь. Когда дверь закрылась, она включила свет... Комната была небольшая и достаточно чистая. Но Стива интересовало окно. Оно выходило на склон. Строительные леса облегчали задачу. Прямо за лесами высилась сосна

— Давай тихо! — шепотом сказала Женя. Охрана сейчас пьянствует — победу в Акбарске отмечает. Но сколько это будет продолжаться? Вдобавок — комната Леры-стукачки неподалеку, а эта обо всем донесет!

Стив не стал спорить. Они оба перелезли через подоконник и оказались на скрипучих лесах. Луна едва освещала дорогу. Женя первая вцепилась в сосну, и стала спускаться на землю. Стив последовал за ней. Кора дерева была липкая и не скользила. Вот и земля. Каменистый склон. Неизвестно, что было опаснее — своротить здоровенный камень, или поскользнуться на склоне? Парочка камней все же сорвалось, но шуму особого не было. Стив цеплялся за деревья, стараясь не упустить из виду стройную фигуру девушки Ее красивые черные волосы цеплялись за ветки. Она все выше поднималась по склону, вот ее фигура очутилась на фоне луны. Вершина!

— Все! Деревня — под горой!

Она повернулась к Стиву и улыбнулась. В этот момент тишину южной ночи разорвала автоматная очередь.

— Всем стоять! Вы окружены.

Женя не успела сообразить. Ее губы начали издавать хлюпающие звуки.

— Замок в Англии… Свой…

Она упала на склон. В больших открытых глазах отражалась луна. Стив подбежал, схватил ее на руки, весь измазавшись кровью. Девушка издала еще несколько хлюпающих звуков и затихла. Из полных открытых губ бежала струйка крови. Из-за деревьев вышло несколько автоматчиков. Впереди шел Корсак.

— Кто стрелял?! — грозно крикнул он. Я же сказал — «брать живыми»!

— Начальник, она как выпрыгнет! — оправдывался один из автоматчиков. Луна светит… Лес кругом… Страшно было…

— С тобой, Анвар, мы потом поговорим. Он обернулся к Стиву. Его голос приобрел угрожающий тон.

— Степан Семенович! Так-то вы расплачиваетесь за гостеприимство?! Выведываете то, о чем Вас не просили, нос свой везде суете       , девушек наших соблазняете… А бедняжку теперь хоронить придется. И никуда Вы не сбежали. Что ж, теперь Вы смените номер «люкс» на другое жилье…

 ГЛАВА 9

«Печально…»

Стив сидел на железном матрасе кровати, засунутой в угол одиночной камеры.

«Она так мечтала о заме в Англии… Наивная девчушка. Только я мог ее вытащить отсюда. Как много знает Корсак? О том, как далеко мы продвинулись… Какая сейчас разница? Надеюсь, ребята узнают о том, как это было. Все эти сульхесы и корсаки — калифы на час…»

Решетки на окнах… Они были прочные. Стив молча помотал головой.

«Не выйдет. Одного побега для одного дурака достаточно».

Камера была узкая. Два шага на два  шириной. Но на тесноту жаловаться было некому.

«Что же делать?!

За выдающимся наполовину окном виднелись сапоги охранника и часть внутреннего двора. Он услышал звук осторожно поворачивающегося в двери ключа. Поднялся с кровати.

— Степан Семенович?

В дверях стоял Коршунов. Из-за спины выглядывал плечистый охранник.

— Здравствуйте. В чем причина визита?

Коршунов едко усмехнулся и скривил гадостное лицо.

— Да вот, сидели с Сульхесом и решали Вашу судьбу. Сам он вас видеть больше не хочет. Настаивал на расстреле.

Стив молчал.

— Не знаю… Нам про вас все известно. И про «совет» в Грейс Мэнор. И про Вашу миссию, которая закончилась полным фиаско. И про Канары, и то, что Вашим друзьям удалось обнаружить в пещерах…

Коршунов присел на единственную табуретку, которая жалобно треснула от старости.

— Зачем Вы ввязались во все это, Степан Семенович? С фабрикой мало было хлопот? Тоска заела? «Холодная война» окончена. Акбария далеко. Люди здесь свои проблемы решают…

— Занимаются сепаратизмом и мелкими кражами!

Съязвил Стив.

Коршунов рассвирепел.

— Вы не в том положении, чтобы хамить!

Он резко встал и отбросил в угол табуретку.

— Я долго работал в Латинской Америке. Знаете, что власти делали с повстанцами? Связанными поднимали их на вертолетах. Потом сбрасывали в море или жерла вулканов. И никаких следов! Очень удобно.

— А что делали гуанчи?

Коршунов поперхнулся от злости.

-Уж лучше Вам не знать! А то умрете от разрыва сердца раньше времени, и лишите меня всякого удовольствия. Ладно, на сегодня разговор окончен. Спокойной ночи!

Взбешенный Коршунов вышел из камеры, захлопнув за собой дверь.

«Начальник обиделся. Посмотрим, что будет дальше. Что-то, наверняка, будет…»

*  *  *

Стив спал, когда во дворе раздался страшный грохот. Стива будто скинуло с кровати. Он вскочил на ноги и попытался разглядеть через окно — что делается снаружи. В воздухе раздавался страшный гул. Затем послышался свист, затем — грохот. Осколок стены залетел через решетку в камеру.

«Бомба!» — подумал Стив. «Будет глупо, если бомбить будут Президентский дворец, а в камере сгорю я! Несправедливо получается…»

Во дворе стоял грохот разрывов и людской гвалт. Какой-то автоматчик встал посреди двора на одно колено и пытался бить по самолету короткими очередями.

«Им что, не сообщали дальность полета пули? Считать не умеет, собственные нервы успокаивает».

Самолеты пикировали на дворец несколькими волнами. Вот, схватившись за живот, упал «грозный автоматчик» Новая волна…

«Началось! Сульхеса мне не жалко, но как быть самому?» Стив лег на бетонный пол камеры, чтобы спастись от осколков. Но если попадет бомба или обваляться стены…

Вдруг все стихло. Удаляющийся гул указывал на то, что штурмовики ушли. Сначала было тихо, затем тишина начала наполняться разными шумами. Кричали раненые, падали осколки стен.   Через некоторое время Стив услышал шаги по коридору. Ключ повернулся в замке. На пороге появился Коршунов в сопровождении двух охранников. На обоих были черные маски.

— Неужели бояться показывать свои лица даже пилотам бомбардировщиков?

— Не время язвить, Круглов! Я приказал надеть на Вас наручники. Мы отбываем в другой город, вертолет скоро будет.

— А как насчет адвоката?

— И присяжных целый колхоз! Здесь пока приказы отдаю я!

Здоровые охранники быстро надели на Стива наручники, и выволокли вон. Коршунов семенил следом. Руки у него заметно тряслись.

«Контузило, небось. Бомбежка — дело серьезное…»

Двор замка был завален обломками. Охрана судорожно пыталась их расчистить.

— Черт, главное, чтобы смог сесть…

Причитал Коршунов, и вглядывался в небо. Флаг с белым барсом все еще реял над главной башней. Раздалось рокотанье. Обрадованный Коршунов чуть не запрыгал от радости.

— Не обманул! Молодец, пилот!

Над замком появился вертолет — ободранная, недокрашенная машина, на боку которой красовался вездесущий белый барс.

— А не опасно? — поинтересовался Стив. Ведь могут сбить. Может, закрасить его, от греха подальше?

— Что это, «стокгольмский синдром», сотрудничество с террористами? — усмехнулся Коршунов. Прямо сейчас сядем, и будем закрашивать, пока нас следующей бомбовой волной не накрыло. Собьют — сами объяснять будете, что Вы — свой, «буржуинский!

Стива пинками запихнули в вертолет Он плюхнулся на скамейку. В машине было тесно. Шестеро охранников, один стражник в пышной акбарской форме, Коршунов и Стив. Пилота скрывала кабина. Лопасти машины завертелись быстрее. Вертолет взмыл над дворцом и горами. На секунду открывшаяся из окна иллюминатора картина и вправду впечатляла. Замок между гор…

Машина скрипела нещадно.

«Акбарская авиация… И как она только не развалиться»! — подумал Стив.

Охранники в масках молчали. Стив обвел их глазами — странно, никакого беспокойства не было.  Глаза. Они были четко видны через прорези. Внимательные, испуганные, чуть смеющиеся. Голубые, серые…

«Стоп! А почему не черные? Навряд ли Сульхес набирал в свою гвардию славян. Тут что-то не так…»

Коршунов зло улыбался. Вертолет буквально протиснулся между гор, чуть не задев лопастями склоны. Море. Это был как глоток свободы — залитое солнечным светом море. Ни суденышка — только волнистая водная гладь.

— Ну, Степан Семенович, что я Вам рассказывал про Латинскую Америку? Почему бы не возродить «добрые традиции» на Кавказе?

С этими словами Коршунов прицепил карабин, открыл дверь, и двинулся к Стиву. Гвардеец в цветастой форме в точности повторил его жест — тоже пристегнулся и оказался у Коршунова за спиной. «Корсак» уже схватил закованного в наручники Стива за грудки и поволок к дверце.

— В Черном море нынче что только не плавает! — прокричал он через рев мотора и грохот винтов. — Оно не обидится!

«Цветастый» гвардеец молча ударил его по рукам, вцепившимся в Стива. Коршунов удивленно обернулся. Остальная стража сидела не шелохнувшись. Гвардеец быстро отстегнул карабин Коршунова. Тот попытался крикнуть, но шум заглушил его голос. Гвардеец извернулся и ударом ноги отправил Коршунова в открытую дверь. Крика никто не услыхал. Гвардеец захлопнул дверь и снял маску.

— Мишка!

Михаил махнул рукой и сказал какую-то фразу, которую никто не расслышал. Все остальные охранники, как по команде, тоже открыли лица. Стив узнал шестерых спецназовцев.

— Айсор! — прокричал Михаил в сторону кабины. — Давай к берегу!

ГЛАВА 10

Вертолет, натужно скрежеща, приземлился на каменистую площадку между морем и дорогой. Потихоньку лопасти затихли. Звено штурмовиков показалось над морем, и повернуло в сторону Акбарска.

— Сульхесу еще устроят веселую жизнь!

Михаил стянул с себя нелепую форму и остался в тельняшке на голое тело. Спецназовцы побежали к морю — смыть с себя грязь и пыль недавнего плена. Из кабины вертолета выскочил Айсор.

— Здравствуй, душа любезный! Все нормально? Я тоже плавать пойду. Мы твоего «знакомого» далеко сбросили, за ногу не схватит! Поговори с другом, пусть он все расскажет…

С этими словами он скрылся за холмом. Стив не знал с чего начать. Попросил у Михаила сигаретку, закурил. Михаил начал сам:

— Надо тебе было сразу меня с собой брать. Я позвонил в Грейс Мэнор. Мне рассказали про твой звонок. Мы поняли, что ты — в руках у Сульхеса.

— Хорошо, что успели…

Михаил хмыкнул.

— Твои деньги. Про Айсора я расспросил. Тысяча долларов — ему, по пятьсот — двум охранникам. Началась бомбежка, Коршунов очень спешил.

— А что за фразу ты сказал над морем? Никто ничего не расслышал.

— «Он жил и умер, как настоящий чекист». Эпитафия.

Михаил криво усмехнулся.

— Мишка, но те, кто сейчас Акбарск берет, тоже себя «чекистами» называют. Нехорошо получается.

Михаил сплюнул, достал из кармана брюк плоскую флягу и поднял ее, как будто в тосте.

— Это — «контрразведчики». Разницу надо понимать. В России всегда была «разведка» и «контрразведка». Ведь немецкие полицейские себя «гестаповцами» не называют?

Он осушил залпом почт половину. Предложил Стиву, тот отказался.

— Ребятам-спецназовцам — ничего. Мы все-таки их спасли. Айсор умный человек, он понимает, что Сульхес — кончился. Семью-то кормить надо…

Стив молчал. Было видно, как в море плещутся довольные солдаты.

— Михаил, а что с Лизой и Дмитрием? Как тетя Нора?

Михаил пожал плечами.

— Тетя Нора в порядке. Стареет. Еще раз человек из Ми-5 приходил. Не пустила. Дмитрий маялся в Грейс Мэнор, пока не пришли известия от Лизы с Канар. Ее чуть не убили в этих пещерах. Тогда Дмитрий ринулся вслед за ней. Сотрудников «Культурного центра» уже арестовала полиция. Пещеры «гуанчей» были забиты пакетами с героином. Они прилетели вдвоем. Две недели пробыли. Стив, Лиза — беременна! Посмотрим, что у них получится. Вот, чем кончилось наше приключение…

Стив  вздохнул.

— Ну, хоть что-то… Кстати, ты ничего не сказал про Григория!

Михаил отмахнулся.

Тебе Айсор все расскажет. Кстати, вот он идет!

Из-за пригорка появились знакомая фигура. Черные волосы и борода были мокрыми — он стеснялся купаться вместе со всеми, и отошел в сторону. Айсор подошел к затихшему вертолету, залез внутрь, и через несколько минут вылез с Калашниковым на плече. С автоматом он смотрелся привычнее.

— Айсор! Зачем тебе автомат?

Айсор пожал плечами.

— Война, понимаешь. Михаил сказал, что вертолет здесь бросим. А без оружия сейчас никак нельзя…

Михаил тоже пошел искупаться. То ли хотел вымыться, то ли — оставить Стива с Айсором наедине. Как только его голова скрылась за пригорком, Айсор повернулся к Стиву.

— Слушай, все хотел спросить у тебя — зачем тебе все это? Жизнью рисковал, людям мешал… Ну, играли себе в «гуанчей», торговали героином, «праздники весны» устраивали…

Стив вздохнул. Подумал, как лучше объяснить, и начал.

— Понимаешь, Айсор, добаловались они. Все это могло кончиться еще хуже. Ненатурально все это. А где ложь — там беда. Коршунов не зря про «нишу» говорил, куда им всем хочется спрятаться. И вершить свои дела оттуда. Акбария и была такой «нишей». И ничего хорошего из нее не вышло… «НЕПРАВЕДНОСТЬ» называется.

Айсор хмыкнул, отставил в сторону автомат, и внимательно посмотрел на Стива.

— Сильно умный. Нас все учишь. У тебя, что, с твоей фабрикой дел мало? Ты вот, учишь, а вокруг себя оглядеться не сумел.

Стив удивленно посмотрел на Айсора.

— Ты о чем?

— Из твоих друзей, кто на меня похож? У кого черная борода,  кто смеется как я?

Стив на секунду задумался.

— Ну, есть такой. А что?

Айсор усмехнулся.

— А то, что если вы вместе пьянствовали и в скаутские походы ходили, еще друзьями вас не делает. Продал тебя этот Григорий, или как его там.

Стив остолбенел. Несколько минут он не мог сказать ничего.

— Мы, на Кавказе, — сказал Айсор, — дружбу высоко ценим. Мне он сразу не понравился. Я, ведь, до тебя у него охранником был. К Сульхесу его водил. Девки по ночам к нему бегали — просили отсюда увезти. Да, да — они такие… Нехорошо так про покойниц, но надо. Леру ведь, первой же бомбой во дворце уложило…

Айсор вздохнул.

— Так вот, охранник есть охранник. Сульхес конспирировался, а я свое дело знаю — все слышал. И про «совет» в Англии он им все рассказал, и про твой приезд. Ждали тебя. Если бы Коршунов не захотел в «Латинскую Америку» поиграть, Сульхес бы тебя в два счета ликвидировал. Что молчишь?

Стив действительно молчал. Слов, чтобы оценить предательство друга, у него не было.

— Да ты не переживай так! — рассмеялся Айсор. Он твою голову высоко оценил — целый танкер героина. Сверху, правда, немножко нефти налили — для маскировки. Это тот самый танкер, что в порту стоял. Как только в Акбарске заварушка началась, он сразу и отбыл. Курс — на Канары. Григорий твой тоже туда подался — встречать.

— И как, встретил?

— Еще бы! — Айсор засмеялся. — «Интерпол» их давно поджидал. Михаил постарался. Через свои старые связи. Так что, отомстили за тебя. Есть еще на Земле настоящие друзья.

Айсор вздохнул и замолчал.

Стив поднял голову.

— Айсор, а что же дальше?

Айсор задумчиво обвел взглядом заснеженные хребты  гор.

— Скоро джип приедет, Михаил договорился. До России вас подбросит — здесь недалеко, только по горной дороге через хребет переехать. Если все поместятся. Спецназовцы к начальству поедут, объяснительные писать. Ты — на самолет и в Англию.

— А ты?

Айсор ответил не задумываясь.

— А что — я? Домой пойду. Семью защищать. Эта заварушка еще не скоро кончится. Только вот что, журналист. Ты про нас ничего плохого не пиши. Как было — пиши, а как не было — не надо. Обидимся. Хорошо?

Стив молча посмотрел на Айсора и кивнул головой.

КОНЕЦ