Нежданная посылка

Посылка для Маки

…Тяжелое ведро с мокрым бельем больно ударяло по ногам. Мака шла медленно, боясь поскользнуться на обледенелых местах. Протоптанная тропинка в снегу, петляя по валунам, вела к дому. Куда ни кинь взгляд, кругом снежные вершины, незримый покой и величие вечности. Но Маке было не до живописности пейзажа. Тут лишь бы не загреметь на скользкой дороге.

Сзади хрипло крикнули:

— Эй, дорогу давай!

Мака вздрогнула и оглянулась. Сзади Хатиа гнала корову. Пришлось отступить прямо в сугроб: корова ждать не будет. Поравнявшись с Макой, Хатиа скроила подобие улыбки на обветренном лице, поздоровалась. Мака вежливо ответила. Хатиа, видимо, была в хорошем расположении и проявила участие, спросив:

— Еще не беременная?

Мака покраснела, виновато покачала головой и попыталась перевести разговор на семью Хатии. Но трюк не сработал.

— Может, вам кто-то джадо сделал? — не унималась доброжелательница, буравя Маку взглядом.

— За что? Я никому ничего плохого не сделала, — оправдывалась Мака. — И мой Гела тоже.

— Вот повезло тебе с мужем, — последовал «диагноз» с плохо скрытой завистью. — Культурный, не бьет, с ножом за тобой не гоняется. Я от своего вчера еле в стоге сена спряталась. А ты родить никак не можешь. Э-э-э-э...

Потом все-таки завершила «аудиенцию»:

— Пошла я! — и погнала свою Никору вверх по тропинке.

Мака проводила ее взглядом, выдержала дистанцию и потащила свое ведро дальше.

Стирка в горной реке была для нее еженедельным кошмаром. После каждого такого похода — простуда, живот схватывало судорогой от ледяной воды. А что делать? Гелу с ведром на речку не пошлешь — вся деревня с ума сойдет: не годится мужчине женское дело делать.

Они с мужем и так ходячая притча во языцех. Женаты пять лет, а детей нет.

…А в Тбилиси сейчас хоть и зима, но совсем другое дело: тепло, светло, у всех почти газ и вожделенная горячая вода из кранов течет. И нет этого жуткого снежного царства.

— ...Не выходи замуж за мтиула! — предупреждала ее мать. — Не сможешь ты там, погибнешь! 

— У горцев менталитет другой! — хором повторяли подруги и рассказывали страшилки про кровную месть, цацлоба и прочую экзотику.

Но Мака не слушала все эти умные доводы. Когда любишь, о таких пустяках не думаешь. Живут и там люди. Ведь ее Гела — редкий человек. Работает в деревенской школе: и историк, и математик, и физик с химиком при необходимости. На все готов, лишь бы школа функционировала.

Боится Гела, что школу закроют, — ведь в каждом классе 5–6 учеников. И что тогда будет? Вымрет деревня, опустеет, как опустели десятки таких же местечек. Потому и ценит Гела свою работу. «Это — моя миссия на этой земле! Мы, горцы, хранители Грузии! На наших традициях держится весь народ! Только сильные духом люди могут здесь жить. Слабаки убегают в долину!»

А то, что зарплата мизерная, так на это наплевать. Не хлебом единым жив человек. Для Маки, уставшей от пресыщенных маменькиных сынков ее круга, Гела был олицетворением рыцарства из древних рукописей.

Да, в Геле Мака не ошиблась. Добрый, заботливый, все понимающий. Но реальность внесла свои  кислые коррективы. Не прошло и трех месяцев после свадьбы, как Мака стала  отличной мишенью для насмешек.

— Эй, городская, ты до сих пор не умеешь корову доить?! И чему вас там в институтах учат?! Только бумагу зря марать...

(Захочешь, да не скроешь, что  Пепелу каждое утро доит их соседка Мзаху, из-за того что Мака такая криворукая неумеха).

Особо наблюдательные еще засекли, что городская очки носит. И сразу «диагноз» поставили:

— Гела-простак слепую жену привел. А иначе зачем нормальному человеку очки?

Мака была шокирована, когда к ней подошла 16-летняя Сабеда с другого конца деревни и объявила:

— У меня молоко грудное. Ты приходи, бери для глаз сколько надо. Первое средство. Мне не жалко.

Мака поблагодарила, но опыты ставить не решилась. Да, люди здесь отзывчивые, только выражают это не в привычном для нее стиле.

Затем всплыла новая проблема:

— Чем вы там занимаетесь столько времени? — ехидно спрашивали женщины. — Одного несчастного ребенка зачать не можете?!

Мака краснела, бледнела, что-то лепетала о необходимости лечиться обоим. И вызывала тем самым новый приступ активности масс в извержении многовекового опыта. Столетняя Калтамзе тянула Маку поближе к своему беззубому рту, чтобы передать самое ценное, проверенное временем, средство:

— Послушай, дочка, набери коровьего навоза, но только чтоб теплый был, целое ведро набери и сядь сверху. Еще заговор надо сказать... Э-э-э... Да вот я забыла какой... Старость — не радость...

Гела подвергался отдельной бомбардировке со стороны мужчин. Мака не раз слышала обрывки их разговоров:

— Эу, брат! Приведи себе другую жену — и дело с концом.

«Не любят меня здесь», — плакала Мака украдкой, чувствуя себя без вины виноватой.

Как-то у Маки началось сильное кровотечение. Да такое, что накатила страшная слабость, руку поднять и то тяжело. Помощи ждать неоткуда: врач с вертолетом прилетал лишь раз в неделю и то, если с погодой повезет.

Только один из друзей Гелы побежал по непролазной грязи за 30 километров в соседнее ущелье, чтобы принести от одной старушки мазь на травах. Якобы та мазь мертвых из гроба поднимает. Гела не отходил от Маки. И молился, как мог, чтобы Господь сотворил чудо. Лишь бы любимая жена не умерла.

«Тут, в горах, Бог близко!» — уверял он.

И случилось неожиданное. Вертолет с врачом совершил у них вынужденную посадку. Маку успели откачать.

После этого они с Гелой ездили молиться к  святому Давиду Гареджийскому и Шио Мгвимскому — первым помощникам в деторождении. Но все было напрасно: желанная беременность не наступала.

Так прошло пять лет.

…Мака дотащила-таки свое ведро до дома. И застала мужа в нервном возбуждении.

— Только что мне сообщили, что моя тетя Хатуна умирает. А школу я бросить не могу. Неизвестно, сколько времени  с ней сидеть придется.
— Давай я поеду! — тут же предложила Мака.

Гела просиял:

— Какой камень ты с моей души сняла. Тебя Хвича довезет. А я скоро подъеду.

Последующие три недели для Маки слились в один мрачный день. Стирка пеленок, мазь от пролежней и еще многое другое, что само выветривается из памяти… Гела подъехал в самый раз, когда уже сама Мака была на гране срыва.

После похорон домой они приехали измученные и сразу легли спать. А ночью Маке приснилась улыбающаяся Хатуна, которая сказала: «Скоро ты мою посылку получишь». «Какую такую посылку?» — удивленно спросила во сне Мака. Но ответа не получила.

…А через две недели она обнаружила, что беременна.

______________

Джадо (грузин.) — порча.

Мтиулы — этнографическая группа грузин, коренное население горной области восточно-южного Кавказа Мтиулети.

Цацлоба — средневековый пшавский обычай, в соответствии с которым незамужняя девушка имела право завести знакомство с мужчиной, подразумевающее высокую степень близости.