Вы здесь

Маленький пони

В детстве я очень любил выходные. Особенно летом, когда было тепло и стояла хорошая погода. Тогда мы всей семьей отправлялись  на набережную. Обычно мама брала с собой вкусные бутерброды  с колбасой и сыром, а еще сладкий чай в термосе. Мы долго гуляли все вместе, а когда уставали, садились на скамейку и устраивали небольшой перекус.

Но я любил набережную не только поэтому.  Если спуститься ближе к реке, то можно было на песке найти всякие необычные ракушки, а, если повезет, то даже с  моллюсками. Еще я любил бросать камешки в воду с папой на спор, кто дальше закинет. Однажды я бросил  плоский камешек так ловко, что он раза три или даже больше прыгал по воде, пока наконец не утонул где-то на середине реки.

На набережной часто запускали воздушных змеев. Я как-то видел такого необыкновенного змея у одной девочки! Он был похож на настоящую птицу. Девочка быстро бежала вперед с веревкой в руке, а птица парила в небе высоко-высоко, красиво размахивая пестрыми крыльями.

Еще я всегда  с удовольствием ел сахарную  вату.  Мама часто покупала ее мне и Саше. Она была разноцветной.  Саша любил розовую, а  мне больше всего нравилась белая. Как будто ешь обычную вату, а она вдруг - раз, и сладкая.

Запах на берегу тоже нравился. Помню, как сильно пахло рекой, а еще шашлыками.

Но больше всего мне нравилось, когда приезжали яркие тележки с лошадьми. Я катался на таких, и это было здорово! 

Вот и в тот день мы снова гуляли по набережной.  Я еще издали  увидел, как возле фонтана собралась толпа детей вместе со взрослыми.
-Пойдем, папа, там на лошадях катают.- Я потянул папу за руку, и мы пошли, оставив маму с Сашенькой доедать бутерброды.

Возле  большой цветочной клумбы стояла лошадка, красивая пони, с заплетенной в косичку гривой и  огромный синим бантом на хвосте.  Рядом с ней бегала, как мне сперва показалось, какая-то собачка. Когда мы подошли ближе, оказалось, что это была маленькая лошадка.

-Смотри, Алеша, какой забавный  жеребенок,- сказал папа и достал фотоаппарат.
-Это маленький пони?- удивился я.
Я еще ни разу не видел детеныша пони, а тут он оказался прямо передо мной. Я стал с интересом разглядывать.  Жеребенок был  небольшого роста, примерно, как Герда – бездомная собака, что жила в нашем дворе. У него смешно торчали маленькие  ушки и шерстка.

Вообще, он был весь лохматый. Я подумал: "Ну прямо как я после ванной". А еще у него был пушистый светлый хвостик. Я посмотрел жеребенку в глаза. Я очень любил смотреть лошадям прямо в глаза. Мне казалось, что они такие умные и всегда радостные, но в глазах этого маленького пони была какая-то невыразимая тоска.
Все вокруг: и взрослые, и дети улыбались, фотографировали жеребенка, а он грустил.

Тут я заметил, что  пони был привязан  веревкой к фонарному столбу. Она намоталась несколько раз на столб и стала очень короткой. Еще рядом бегал чей-то  маленький той терьер. Он боялся подойти близко к жеребенку, а потому рычал с досады.

Когда жеребенок отворачивался, той терьер набирался храбрости и тявкал на него. Я сразу вспомнил басню про слона и Моську. Другие, наверно, тоже вспомнили, потому что смеялись над отважной собачкой. Когда эта Моська в очередной раз громко затявкала, жеребенок встрепенулся  и попятился назад.

Его задняя ножка запуталась в веревке,  и жеребенок беспомощно стал оглядываться по сторонам - он искал свою маму. Мама его не видела - она в этот момент катала какого-то маленького мальчика. Все вокруг продолжали смеяться и фотографировать, тогда я не выдержал и закричал:
-У жеребенка запуталась ножка! Ему страшно! Неужели вы не видите?!

-Действительно, девушка, помогите лошадке,- заступились за жеребенка папа и еще кто-то из толпы.
Хозяйка лошадей, молодая загорелая  девушка, молча подошла и распутала маленького пони.
-Пойдем отсюда,- сказал я папе и быстро зашагал прочь.

Когда мы отошли немного подальше, я спросил:
-Почему они его привязали?
-Жеребенок маленький, ничего не понимает, и если его не привязывать, то он убежит,- ответил папа.
-Все он прекрасно понимает. Я ведь видел его глаза.

-Алеша.- Папа остановился и обнял  меня за плечи. – Мама этого пони работает, а он еще маленький. Его нельзя оставлять одного, вот его и взяли с собой. Помнишь, и ты как-то ходил вместе с нашей мамой на работу?

-Да, но меня там не привязывали, не разглядывали и не фотографировали. Я рисовал за маминым столом, играл и даже немного бегал.
-Но ведь ты не жеребенок,- возразил папа.

-А чем он хуже? Вот послушай слово "жеРебенок". Слышишь? "Ребенок", "ребенок"! Я - ребенок и он тоже ребенок. Мы одинаковые.
Папа ничего не ответил, лишь грустно вздохнул, а я сел на скамейку и отвернулся. Я хотел побыть один, а еще у меня глаза стали наполнятся слезами. Я не любил, когда кто-то видит, как я плачу. Папа все понял и пошел искать маму с Сашенькой.

«Как же все-таки несправедливо,- думал я,вытирая мокрые ресницы.- Люди делают, что им нравится, а лошади - нет».
Я  вдруг представил, как  вырасту и стану мэром города, а,  может, даже президентом – неважно.  Я издам указ, чтобы все лошади были на воле, особенно маленькие пони. А если  какой-то жеребенок окажется привязанным к фонарному столбу, то я сам его освобожу. Пускай бежит, играет, ведь ни один ребенок на свете не должен сидеть вот так - на привязи.