Вы здесь

Бродячий певец и любовь...

Энки шептались о происшедшем, обычно они молчали, но в этот вечер по лесу разносился удивленный, неторопливый разговор. Поросшие мхом стволы чуть наклонялись от ветра, а ветки, всегда нетерпеливые в своем желании обнимать пространство, застыли в удивлении.
- Ты видел ее? – тихо шелестел старой листвой Свивелвуд, то и дело встряхивая кроной, - в нашем славном королевстве она первая красавица, дочь герцога Иглвудского, принца благородной крови, что была пролита за каждый кусочек Россиландии. Род девушки ни разу не запятнал себя трусостью. На их старинном гербе, изображающем льва с мечом, горящим от доблести, написано: «Всяк остается верен только тогда, когда претерпевает до последнего и горечь поражения и сладость побед своей родины, не ища в такие минуты ни облегчения, ни большей славы».
- Она пела или плакала? – шелестел в ответ Синглсторм.
- И то и другое, друг.
- И о чем же она пела?
- О том, о чем плакала, ведь люди всегда поют только такие песни… Странные, непонятные существа. Она держала в руках старинную гитару, чьи струны хранили память первого менестреля герцога Иглвудского. Ты помнишь его? Он любил приходить под наши кроны, садился на траву и пел:
«Ветер великих побед,
Как и великое море,
Полон неистовством бед,
Полон надеждой и горем».
- Как долго она пела?
- Почти столько же, сколько и жила. Она полюбила последнего менестреля герцога и ждала его здесь, - зашептал Сиглстрем.
- Как, разве отец разрешал ей гулять по лесу?
- Она убегала сюда тайком, милая принцесса. А ты знаешь, она часто разговаривала со мной…
- О чем же?
- О человеческой печали. Им так тяжело жить. Они мечтают летать, ты веришь?
«Летаать, Летаать, Летаать!» - зашелестели вокруг деревья.
- А как это – летать? – спросил Энк по имени Дриминдрам, росший чуть поодаль, его крона оказалась особо скрипучей и суховатой.
- Летать – это как падать, когда твои корни ослабли, но только не вниз, к земле, а наверх.
- Она дождалась его?
- Как все влюбленные принцессы, она знала, что любима поэтом, и дождалась его…
- А что же поэт? – кинул листвой Синглстрем.
- Поэт нашел свою музу и стал воином.
- Разве такая честь может быть дарована поэту?
- Только поэт способен бросаться в волны сотен океанов в поиске единственной любимой! Разве это не доказательство мужества? – пробурчал Дриминдрам.
- Так что же, они будут счастливы? – прошептал Синглстрем.
- Как и все влюбленные, обретшие сладость поцелуя и почувствовавшие теплоту прикосновений, они, безусловно, счастливы, - философствовал Свивелвуд.
- А как люди?
- А что люди, они полны желаний, как мы - шелестом листьев.
Энки замолчали, как любили молчать долгими вечерами, лишь поигрывая ветками с тенями, что падали на землю от крон.
- Дааа, - вздохнул Дриминдрам, - я помню их поцелуй, первый поцелуй, это случилось рядом с моей самой нижней веткой, я тогда даже улыбнулся, согретый радостью… Вы знаете, что тепло человеческих сердец может согревать замерзшие ветви?
- О да, я сам нередко грелся рядом с ее улыбкой, - ответил Свивелвуд, - а печаль их сердца скатывается росой на землю…
- Странные существа, - шелестел чуть поодаль Свимстрим, - мы так мало о них знаем…Так что же принцесса?
- Герцог Иглвудский снарядил погоню за беглецами, лучшие всадники войска, одетые в тяжелые латы с фамильными гербами, безумно сжимали поводья натруженными войной руками. Они гнались за пешими, но не смогли их догнать, - поделился Свивелвуд.
- А разве такое бывает?
- Да, когда влюбленным помогает сама жизнь. Мы, энки, любили их песни и поцелуи. А ее руки так ласково гладили наши деревянные сухие тела, покрытые мхом столетий. Бывало, что ветер растреплет ее волосы, но она смеется и трогает струны гитары минестреля так, что легкие звуки рождают чувства даже в нашем трухлявом сердце. Ее замок находился к северу от гор Ожидания, самых высоких в королевстве Россиландия, в долине великих сражений, поразивших мир героизмом отважных рыцарей. Говорят, эти горы когда-то подпирали небосвод, а летящие тучи порой не могли их преодолеть, выпадая дождем, но сильные ветра и ливни разрушили вершины с тех времен. Говорили даже, что оттуда приходят сказочники, бродячие музыканты и веселые поэты, которых так любил герцог. Вот оттуда и пришел последний минестрель.
- А почему последний? - спросил Дриминдрам, задрожав листвой от прохлады наступающей ночи.
- Потому что герцог разлюбил с тех пор поэзию, любая песня пробуждает в нем память о потерянной дочери.
- О потерянной? Но ведь она жива… Странные люди, они считают потерянным того, кто обрел любовь, - шелестел Свимстрим.
Деревья опять замолчали. В их кругу было принято думать над тем, что говоришь. Не так часто они обсуждают что-то, обычно погруженные в полудрему и созерцание трав, почти всегда озадаченные их шепотом.
- Говорят, герцог любил почти так же сильно, как его дочь. Вы помните его молодым?
- Он всегда был воином, такова судьба всех мужчин его рода. Его жена была беременна, а он ушел на великую войну с дикими племенами рунков, что пришли с восточных земель, где на три месяца в году листва становится белой, а люди уходят с нажитых мест в поисках тепла, - громко заскрипел кроной Свимстрим.
- А энки, там есть энки?
- Говорят, есть, но они молчат уже тысячу лет. И тысячу лет туда возвращаются рунки после своих жестоких походов. В роду герцога немало героев сложили головы за счастье потомков в боях с этими дикими племенами, - ответил Свимстрим.
- Но постойте, кажется, идет герцог. Он печален и почти полностью поседел.
В сторону энков шел сам герцог Иглвудский, урожденный принц Атлантии и Россиландии, благороднейший муж королевства и любящий отец убежавшей с минестрелем принцессы. Он шел не один, а в сопровождении верного конюшего, любившего лошадей как своих детей. В стране не было ни одного жеребца, чью горячую кровь не укротил и не смирил конюший герцога. Его звали просто – Рой. Многие недолюбливали искусного мастера за колкие слова, которое он, не колеблясь, отпускал недоброжелателям.
- Несчастный я отец, как мог не доглядеть то, что было очевидно для всех! – причитал герцог.
- Не печальтесь, тот, с кем она ушла, благородного рода и пришел к нам из далеких и прекрасных мест.
- Но я хотел ей другой судьбы…
- Судьба переменчива, мой лорд, она преподносит нам горе, а в другой руке держит великое счастье. Так уже было, Вы помните?
- Ах, ты вспомнил мою единственную любовь… Да, видимо эта расплата за тот зарок, что дал я тогда… Моя жена умерла при родах, я не успел ее увидеть, мою дорогую Елизавету. И ребенок родился слабым, я боялся тогда, что девочка не выживет. И дал обещание приютить первого бродягу, что постучится в мой дом, если дочка останется в живых. Первым оказался молодой минестрель по имени Артур… Вот и забрал он у меня мое сокровище…
И грозный герцог Иглвудский заплакал как ребенок, потерявший утешение. Так и шли они по лесу, славный конюший и герцог-воин с лицом в шрамах от мечей врагов и слезами, застывшими в глазах уже уставшего старика. Когда речь смолкла вдали, деревья зашелестели сухой листвой, отвечая порывам легкого ветерка.
- Странные существа - эти люди, но сердца их согревают замерзшие ветки, - заметил Свимстрим.
И деревья замолчали. Стоит заметить, что молчать они могли месяцами и даже годами, погруженные в мысли или сон, играя ветками с тенями, отбрасываемыми другими энками. Иногда они пробуждались от детского крика или девичьей песни, всегда рассказывающей о любви и долгожданной встрече.
Прошло пять лет. Стояло раннее утро, как вдруг в лесу, еще не проснувшимся после долгой ночи, раздался легкий звук, похожий на перебор струн. А потом полилась песня. Энки вздрогнули и открыли глаза.
- Знакомый голос, - прошелестел Синглвуд.
- Ожившие струны, - понеслось со всех сторон.
Песня лилась легко и непринужденно. А рядом задорно смеялся ребенок. Потом из-за поворота показалась повозка, отделанная мехами и украшенная цветами. Она быстро поехала в сторону замка.
- Это она? – спросил Свимстрим.
- Она, и она счастлива и везет внука славному деду.
- А он жив?
- Жив, - ответил Дриминдрам, - только стал совсем седым и прогнал из замка всех музыкантов.
- А ему не грустно? – прошелестел Синглвуд.
- Ему больно от потери прекрасной дочери…
- Но ведь он не потерял ее, - возразил Дриминдрам.
- Но он думает, что потерял.
Энки опять замолчали. Но жизнь вернулась на круги своя. Снова в лес приходила прекраснейшая принцесса, но уже с маленькой девочкой с копной золотых волос. Говорят, с тех пор двери замка герцога Инглвудского открыты всем поэтам и певцам, путешествующим по миру в поисках музы или счастья.
- А разве так бывает? – прошелестел внезапно Синглвуд.
- Бывает, человек – странное существо, он плачет о том, что рядом, а радуется недосягаемому. Его сердце согревает и холодит одновременно, а роса его глаз, которую он называет слезами, падает на траву, сверкая прозрачными искорками надежды.
В сторону леса шел министрель, его руки сжимали гитару, а длинные волосы развивались на ветру. Он присел прямо под кроной большого и старого Энка и запел песню:
«Нет прекрасней любви,
Чем любовь королевы,
Ты меня позови,
Буду рыцарем первым….».
Мелодия лилась легко и спокойно, а Энки спали, убаюканные нежданной историей.
- А люди слышат нас? – однажды спросил Свимстрим.
- Нет, они думают, что мы лишь шелестим листвою, играя с ветром, - ответили старые Энки.
- Как это грустно! - заметил Синглвуд.
- Это не грустно, так было испокон веков, только Энки могут слышать и понимать людей, а люди – любоваться листвою и укрываться под нашей кроной от дождя и палящего солнца.
- Это будет всегда?
- Никто не знает этого, - ответил Свимстрим.
- Не будем грустить о том, чего мы не понимаем, грусть не сделает вещи яснее, а время - быстрее или медленнее, она лишь ляжет тяжелым камнем на сердце, заслонив солнечный свет, согревающий всех без разбора, - шелестел старый Энк в ответ на болтовню молодых юнцов, еще не умудренных опытом молчания.
И лес замолчал. Энки ждали утра и новых песен людей, таких странных и непонятных им, хранителям леса.

Комментарии

Ай да сказка! Конечно, чувствуется влияние сказок К. Льюиса и в еще большей мере - Толкиена (и энки-энты-онты, и некая параллель с историей Берена и Лучиэнь, а у Вас - принцессы и чужака-менестреля, с коим принцесса убежала...хорошо еще - без походов в темное царство, похищения оттуда заколдованных камешков и скорбей и утрат..., и некий намек на Творца Нарнии - Эслана - Лев в гербе...короче, Вы, так сказать, из славного полка христианских фэнтэзистов). Но все таки у Вас - свое. Многоплановая, весьма интересная сказка. Тут и об иномирности творчества, и о мнимых и истинных утратах, и о крылатых людских душах и выборе (ага..."это как- летать? - это - как падать"...помню-помню откуда!), но - вверх (вспомнила сказку о деревьях Светланы Анатольевны - растущие вверх). И этот несчастный правитель (и ведь хороший человек-то, вот в чем проблема!), который отчаялся и ожесточился, не смирившись с тем, что дочь избрала себе судьбу по своей воле... Зато хорошо, что нет "темных сил", а есть хэппи энд! Экий же у Вас пестрый сказочный мир! "Пела все время, как жила" - чудный образ. Умиляюсь и хлопаю! Е.  

Юлия Санникова

СпасиБо, матушка Евфимия! Да, Вы правы, Толкиен оказал на меня большое влияние, читаю его в оригинале и поражаюсь языку и образам. И Вы правильно заметили, что мне хотелось показать мнимость наших потерь, которые иногда могут быть и приобретенями. Ну и конечно, хотелось создать особый мир, цельный в своих проявлениях. Льва не случайно выбрала в качестве изображения на гербе,хотелось подчеркнуть особое его символичное покровительство происходящему. Этот мир фантастичен, но я стараюсь убрать из него "темные стороны", нащупать светлое, особое начало, возводящее героев к высоким идеалам.

СпасиБо за внимательное прочтение!

Так видно же! Во-первых, потому, что я много лет пишу рецензии на книги - а там надо видеть. А во-вторых, это у нас - общее (если хотите посмеяться, там где-то внизу висит моя статья о Толкиене (плохая) и хорошая, но страшная сказка про...Нуменор ("Записки нуменорского врача", на самом деле это - дилогия, здесь - только первая часть...так сказать, Нуменор 1937 года, а слуга "неименуемого" смахивает на чекиста...). Хотя эти сказки, равно как и иные сказки иных авторов ("до и после") читала весьма-а не юной, а именно в 40 лет... И хорошо, что так - и голову не снесло, и понять малость сумела, и оценить веру автора, несмотря на "сказочность") В оригинале не читаю (хотя кое-что имею), предпочитаю разные переводы. А тема Вашей сказки...вот сейчас перечла ее и вспомнила еще историю Святой Варвары и Диоскора (благо, вчера читала на курсах стих С. Аверинцева о ней) - правитель оплакивает дочь, как умершую, только потому, что она перестала принадлежать ему... Можно и иначе - горе или счастье - отпустить на свободу того, кого любишь больше жизни (параллелю Вам рассказом Бориса Шергина "Егор увеселялся морем" - человек рад, что отдал свою жену (а он ее любил) тому, кого любила она) тема-то ой, какая глубокая! Героиня, конечно, смахивает на Лучиэнь...та, правда, танцевала и пела, дудя в рожок, на полянке... (или принцессу из "Бременских музыкантов", хи-хи... "трубадурочку"...), но "хэппи энд" - иной...там - стала человеком и обрела краткое счастье, здесь - обрела счастье, и неважно - краткое или нет... Кстати, рецензируй я Вас -сказала бы - дева пошла на риск. Ведь менестрель мог быть из тех, кто обещает "златые горы и реки, полные вина", а что потом-с? Да и стать женой менестреля - принцессе, рожденной и воспитанной в роскоши... Кстати, понесло параллелить на книгах - у С.А. внизу есть стращная сказка "Эрата"...там - горькая участь Музы, ставшей женой поэта..."поматросил и бросил" поэт свою Музу...и стала она Сиреной... Ладно! Вернусь на прежнее! Героиня Ваша рискнула счастьем - и... есть смысл пойти на лишения, чтобы обрети большее счастье (вспомним хотя б Евангельскую притчу о купце, "ищущем добраго бисера"). Хорошая идея! Думаю, и Лучиэнь не смогла бы быть счастливой без своего Берена...да так и было - отказалась же она остаться в Валиноре... Кстати, вспомнился похожий сюжет, но с трагическим концом - есть у Леси Украинки пронзительное стихотворение "Королевна". Но там - рыцарь, и он был убит, а королевна вернулась к отцу... Кстати, а не приходилось читать Д. Макдональда (ну, помните, это шотландский фэнтэзист (ех-пастор, кстати!), живший до Толкиена-Льюиса)? Больше разумею "Фантастес". Там тоже есть говорящие деревья. Скорее, похожие на дриад у К. Льюиса. Добрые и злые. Интересная сказка. Эко ж разболталась, аж совестно! Но - тема-с задела "за дело". А Вам - спасибо и мое "хлоп-хлоп" Е.      

Юлия Санникова

Матушка Евфимия, с удовольствием прочитала Ваши рассуждения, поражаюсь Вашим знаниям и начитанностью, БРАВО!Я думаю, Вы пишите интереснейшие рецензии! Да, я согласна с Вами в проведении параллелей с героями Толкиена и Льюиса, очень люблю этих авторов! Вообще, люблю атмосферу и колорит средневекового эпоса, он очень осязаем для меня, рождает "живые образы", которые можно запараллелить на много сюжетных линий. Когда писала, не думала о риске для героини, так как изначально планировала  счастливую развязку (вообще, не люблю трагических развязок, разве что у Шекспира, но там они, зачастую, служат путем восхождения на такую высоту страдания, которая просто смывает все случайное, кристализируя характер восходящего). Что касается Макдональда, я знакома с его творчеством по университету, шотландской литературе было посвящено несколько лекций, но читать полностью,  увы, не читала:( СпасиБо, что напомнили имя этого автора, думаю на досуге почитать что-нибудь!

Помощи Божьей!

А-а, так Вы - филолог... Тогда дивлюсь еще больше. Везет же Вам, а... А про риск...знаете, это ж как раз в "Королевне" Леси Украинки (не случайно вспомнилось, а уважаемая С.А. вывесила текст баллады по-украински - интересно было прочесть не в переводе...безумно и давно, с детства, люблю ее стихи) - девушка любит нищего рыцаря, вдобавок, обреченного умереть. Ну, история с Береном и Лучиэнь - из той же серии - бессмертная эльфа, принцесса - и...герой, да, но не принц, и - смертный, для эльфов "второй сорт"... Риск в любом случае. И страх - ведь на это не решался никто прежде. И вопрос - что потом? Кстати - какая у Леси Украинки и Толкиена разная концовка - что делает королевна после смерти своего рыцаря... Ну, понятно, разные люди, разный подход, разная тема... Но на самом деле тема "предельного риска" взялась из другой книги. Если будет Вам любопытно, пошлю свою рецензию на нее. Рецензия старая, но удалось написать дельное. Вот мой мэйл: mara1899@mail.ru. А книжки Макдональда я "выловила" в Москве, его много издавало нижегородское изд-во "Агапе" (у них кое-что есть (издано, и есть) в переводе (и хорошие переводы!), и есть английские тексты). Из того, что читала, больше всего люблю "Сэра Гибби" и "Лилит". "Фанстастес" пока не раскусила при первой читке. Хотя Льюис начал свой путь к вере именно с этой книги. Возможно, если бы был хороший перевод "Страны Северного Ветра" - тоже. Но в православной среде Макдональд (как и Толкиен) - "знакомый незнакомец". Льюису повезло больше. Эх, сказочки-сказочки, книжки-книжечки! Так что, если хотите - пишите "на мару" - пришлю рецензию. Е.

Юлия Санникова

А вы знаете, мне очень интересны такие линии, как история с Береном и Лучиэнь..

Эльфийская тема очень глубоко раскрыта Толкиеном, эта любовь-прыжок в неизвестность, благородство человека и бессмертие Эльфа, трагичность мимолетности человеческой жизни и сила принять ее... Два мира в одном чувстве... и продолжение - только память... Очень притягательный образ! Буду рада прочитать Вашу рецензию, чуть позже напишу со своего адреса!

Спаси Господи!

Буду ждать... А я эту тему вижу через другую сказку - "Русалочку" Андерсена, "взрослую" версию, с хэппи эндом. Там героиня тоже рискнула всем и "прыгнула в неизвестность" - и стала человеком (обрела бессмертную душу, а это даже лучше, чем любовь принца). Кстати, подобное произошло и с Лучиэнь, если вспомнить намеки в тех сказках на некую очень славную посмертную участь людей в да-алеком будущем. Обрела лучшее. Через смирение, жертву собой и своим бессмертием. Ну, насчет души - не настолько хорошо знаю эти сказки... ан, как видно, тоже получила нечто подобное. Да, "что за прелесть эти сказки"! Точнее не сказать. Спасибо! Е.