Вы здесь

Братцы

Месяц Ноябрь вышел из лесу на берег речки и стал ожидать своего брата Декабря. Было холодно, уныло и неуютно — как всегда бывает поздней осенью. Моросил мелкий противный дождь, и брат Ноябрь, вымокший до нитки, зябко поёживался. Он в последний раз окинул взором округу — всё ли сделал за время своего правления? Низко-низко, почти над самой головой, тащились вдаль мрачные отяжелевшие тучи; вода в речке была тёмной и холодной; деревья стояли голые, погружённые в долгую спячку, только сосны и ели оживлённо переговаривались между собой в ожидании своего звёздного часа — снежных сугробов, весёлых метелей и трескучих морозов; где-то в глубине леса лениво перекаркивались нахохлившиеся вороны.
"Славно я поработал, — удовлетворённо подумал Ноябрь. — Брат Декабрь будет очень доволен".
В это время из-за речки дохнуло холодом, с присвистом подул ветер и дождь прекратился.
— Э-ге-ге-ей, братец, здравствуй! — услышал Ноябрь.
На противоположном высоком берегу стоял румяный молодец в валенках, шубе, рукавицах и, приложив ладонь к глазам, осматривался окрест. Это — Декабрь.
— Хорошо, братец, хорошо, — сказал он, — порядок оставляешь после себя. Только объясни, пожалуйста, почему вон те утки до сих пор на юг не улетели и преспокойно плавают в речке?
— Понимаешь, братец Декабрь, им так понравились эти места, что они решили здесь обосноваться, — объяснил Ноябрь.
— Но они же погибнут! — воскликнул зимний брат Декабрь. — Вот накрою я речку льдом — что они будут делать?
— А ты оставь им немного незамёрзшей воды, ты ведь добрый, — попросил брат Ноябрь. — Да и тебе веселее будет зимовать с ними.
— Ладно, сделаю по-твоему, — согласился Декабрь, взмахнул левой рукой — повалил густой снег, взмахнул правой — прочный лёд сковал речку; только там, где плавали утки, осталась просторная полынья, окутанная клубами пара.
Декабрь перешёл по льду на берег Ноября, братья крепко обнялись, но тут же стали прощаться — время не остановишь.
— До свидания, братец, — молвил Декабрь, — доброго тебе пути!
— До встречи в следующем году на этом же месте, — отвечал Ноябрь и, поёживаясь, двинулся туда, где ещё желтели листья на деревьях и не все птицы улетели на юг, а медведи только готовили свои берлоги к зимней спячке. Там у старого кряжистого дуба его с нетерпением ожидал другой братец — Октябрь. Надо поторапливаться!
 

Комментарии

Узнаю "маршаковские напевы" (хотя, насколько помню, сюжет о богемской девочке, встретившей в лесу 12 месяцев - народный). Что ж, пожалел "братец очередной месяц" уток - и самому радость - с ними веселее зимовать. Конечно, здесь не такая степень жертвенности, как в Вашей сказке про Клен и Каплю. И акценты другие. И все же - мораль такова - "хорошо иметь друзей". И перед ними где-то нужно и можно смириться...как месяц смирился перед этими утками - оставил им озерцо... Е.

Евгений Боровой

 Поражаете меня приятно, многочтимая (и немалочитаемая!) матушка! Столько всего успеваете прочесть! Нежно благодарствую и за благожелательно-веселые "оценочные показатели" моих ничтожных писаний...

Спросила Аввакума протопопица Марковна: "Доколе мука сия, Петрович?" - "До самыя, Марковна, до смерти!" "-Добро, Петрович, ино еще побредем!" Вот так и тут - до самыя смерти не избыть ее...разве с жизнью вместе расстанемся с нею... Но это - концепция автора "Отравленного источника"... Е.

Евгений Боровой

 Вы имели в виду великого князя? Когда-то меня удивило, что он писал очень приличные стихи... Но мне сперпендикулярить нечем (из К.Р.) Разве что мало кому известное собственной "выпечки": 

   В бреду бреду я, чётки теребя,
   Полужелая и полулюбя.
Тупик уткнулся в сирую обитель:
Здесь полумрак сменяет полусвет,
Полузавет блюдёт полусвятитель,
Полугерой даёт полуобет;
Полуулыбка дарит полурадость,
Полупечаль рождает полуболь,
В полувосторге тает полусладость
И душу холодит полулюбовь...
 

Эх, смеюсь...вспоминаю Пушкина и его "полумилорда, полукупца, полуподлеца..." Хотя есть и какая-то советская пародия на это "полу-": "...как были хороши полубины! Я размышлял, гуляя в полуроще. Полупекла их матушка жены. Та, что имеет званье полутещи..." А К.Р...ну, стихи были хорошие. Разумеется, здесь поминалось знаменитое: "Растворил я окно..." Про сирень! Е.

Евгений Боровой

 До нас, ничтожных, было столько великих, полувеликих, четвертьвеликих и пр.! Что бы мы ни написали, -  банальный плагиат. В последнее время довольно много читаю святителей. Приходится часто "поднимать бровь": мудро, оригинально, душевно, рассудительно-полезно они свидетельствуют о бытие (наша вера - разговор отдельный), но так же мудро, оригинально, душевно... об этих же проблемах вещали "варвары" (не успевшие поверить) Софокл, Платон, Цицерон... Кажется, последний ввел понятие "полувоспитание"... Даже рожденный до Пушкина обречен на "это уже было"... Кстати, с месяц назад на одном из литературных сайтов "набрел" на смелое рассуждение молодой "поэтически оснащенной" мадемуазели, на полном серьезе утверждавшей, будто ныне МНОГО ПОЭТОВ, которые по поэтическому мастерству и технике стихосложения значительно превосходят "наше все" - Пушкина. Не думаю, что в ней доминировала только экзальтация "непризнанного гения". Сам я к восприятию подобного умозаключения не готов, но такое литературное флибустьерство "завораживает"... А может, и есть ТАКИЕ?

Ну, знаете ли, я в таких случаях вспоминаю, что "всякое дыхание да хвалит Господа". Ну, соловей - понятно. А вот как насчет славословий, которые поют Богу такие "карузы", как ослик, лягушка или...ну, много-кто неблагозвучный... А ведь Господь приемлет все это. Потому что ослик не может петь соловьем, а  у медведя...ну, ему медведь на ухо наступил... и.т.п. Поем, как можем... Е.

Евгений Боровой

 Приятно с Вами познакомиться, милостивая Светлана! Удивительно, что "причинностью" послужил этот "гимн" вселенского пессимизма. Благодарю Вас. Храни Вас Бог от полулюбви и соблазнов, сопутствующих ей! 

Страницы