О молниях и царях,
или
Как Ксеркса поучал Артабан,
предостерегая от похода на греков
притча в рифмах
(о грехе гордыни, тщеславия, зазнайства!)
Пролог:
Душа волхва за мир, народ болит,
Вот Ксерксу Артабан и говорит:
…
— Взгляни, как Бог
разрядами своими
Разит людей, слонов и лошадей,
Не позволяя становиться им крутыми
(и дерзкими, лихими!) всех мастей.
Царь Иван и латиняне, или
Об «уме» латинских церковников
— Ловко увернулся легат-то, — смеясь, заговорил Иван Васильевич, — умён, умён сей папский легат.
(В. Язвицкий, исторический роман «Иван III государь всея Руси»)
Белой Руси великий князь смеялся,
Узрев «игру в напёрстки» латинян,
Их псевдоискренней болтливости изъян,
Царь дьяку в наблюдении признался:
— А ловко увернулся их легат
от прений что до символов-то веры.
На деле же — ни в чём не знают меры,
Весь мир хотят подстричь под римский сад!
Жили-были в одной сказочной стране три брата — впрочем, поскольку они жили уже очень-очень долго, скажем по-другому: жили-были три деда. Дед-всевед, дед-завед и дед-медвед.
Третий дед был самый молодой — всего-то лет сто, не больше — но и самый неповоротливый. То мимоходом зацепит что локтем, разобьёт или перевернёт нечаянно, а то и попросту раздавит, садясь на лавку (однажды он так раздавил сонную драную кошку с грязным оранжевым бантиком на шее, которая нахлебницей обитала в их доме ещё со времён революции). Как медведь, одним словом. Одни убытки от него в доме. Хотя, сам по себе дед работящий — но очень уж неуклюжий, неловкий.
Основа Славянского мира, Славянской цивилизации — Совесть и Православие.
Базис мира западного, западной «цивилизации» — выгода, нажива, стяжательство и торгашество.
Согласитесь, разница налицо!
…И сразу вспоминаются слова Христа, с которыми он разгонял торгашей, осквернявших древний храм веры. Вы все их помните из Евангелий.
Основание храма — ВЕРА.
Стены храма — смирение, надежда и труд.
Купол храма — любовь.
Нас много. Мы — большая семья. Да, большая православная семья — Славянский мир. И нас больше ТРЁХСОТ миллионов!
Понятно, не все славяне — православные. И не все православные — славяне. И это нормально. Беспокоит иное: то, что на протяжение столетий против Славянского мира ведётся бесконечная, циничная и подлая война, в которой «все средства хороши». Порой это «политический курс» на прямое физическое истребление, не прикрытое особо изощрёнными идеологическими приёмами — то, что сейчас называют модным словом «геноцид».
Самый страшный, самый зверский пример такого истребления — Вторая мировая война, когда нацисты со своими приспешниками, коллаборационистами и просто убийцами уничтожили МИЛЛИОНЫ людей — главным образом женщин, детей, стариков, мирное население. В основном на территориях восточных славян, а также на Балканах, в Чехословакии (тогда разбитой буржуазными правителями на две части), в Польше.
Копнуть глубже в Историю, лет на сто — увидим австро-венгерские концлагеря, в которых уничтожались тысячи украинцев лишь за то, что осмелились называть себя «руськими людьми», не поддавшись националистической пропаганде прозападных предателей. Вот где был НАСТОЯЩИЙ геноцид! — но об этих позорных страницах истории западные политики вместе со своими «мэстными» шакалами (завывающими на все лады «кое-где у нас порою» в «некоторых» СМИ) предпочитают «стыдливо» помалкивать...
О ней написаны романы, статьи, о ней сняты фильмы. Полярные исследователи мечтали о ней совсем недавно — недавно, разумеется, по историческим меркам: когда накануне Второй мировой войны разгорался пожар фашистского мятежа в Испании, на юго-западных окраинах Европы, в это самое время русский корабль «Садко» шёл на север в поисках Земли Санникова.
Между прочим напомним «для тех, кто забыл», что русские путешественники стремились на север и на восток ещё много столетий назад, с допетровских времён — как говорится, дорогого стóит почти забытый подвиг поморов Севера, которые на деревянных парусных судах шли в сторону Аляски — и есть вполне весомые гипотезы, предположения о том, что Америку (то есть в данном случае Аляску, запад Америки, Русскую Америку) открыли именно славяне за несколько лет или десятилетий до Колумба…
Что уж говорить об открытии именно русскими Антарктиды!..
В этот чýдный Крещенский вечер, накануне праздника Богоявления, пошёл, повалил снег — пышный, степенный — обильно засыпав надоевшую бесконечно вчерашнюю грязь.
У многих, вероятно, появилось ощущение новизны, некоего очищения — зима пришла, в конце концов! Да, это уже похоже на зиму — зиму настоящую, славянскую, не испоганенную чуждой нашему сердцу пустыней, пылью и слякотью.
У сербов есть шутливая поговорка: «Нас и руса триста миллиона, нас без руса пола камиона». В переводе значит, мол, вместе с русскими нас — 300 миллионов, а без русских — полгрузовика»… ;)
Красноречивое свидетельство того, что с чувством юмора у братьев славян всё в полном порядке, и они способны подсмеиваться даже над собой — кстати, свойство не такое уж распространённое, как может показаться на первый взгляд.
А теперь поговорим о серьёзном.
Книга «Наш дом» В. Пришвиной заканчивается такими строками:
…Свет мудрости и свободы, то есть умение видеть мир разносторонне и в то же время цельно, льётся на нас со страниц пришвинской прозы. Михаил Михайлович как бы говорит нам: «Одной логикой, как сетью в море, вы не поймаете истину, потому что истина не золотая рыбка, а сам океан».
Пришвин доверяет самой силе жизни, силе текущего времени, которые в соединении с доброй волей человека образуют историю. Эта сила подобна силе бесчисленных малых ручьёв, размывающих почву и стремящихся в океан. Таким малым ручьём ощущает себя Пришвин: «Рано ли, поздно ли — ручей мой размоет скалу и, больше того, обратит её в плодоносную землю… Нет разных дорог для воды, все пути, рано ли, поздно ли, непременно приведут её в океан».
Андрей Александрович гордился только двумя из пяти своих книг – самыми удачными, на его взгляд. Справочниками лекарственных растений, в которых он, как мог, пытался вырваться за рамки сухого академического изложения, и с помощью легенд, поэтических отступлений привлечь хоть немногих читателей к удивительному, негромкому миру таких разных растений – которые, в отличие от человека, не способны на предательство. Любопытно, что одну из его первых книг издатель обещал выпустить скромным тиражом всего в пять тысяч – и за эту «пятёрочку» заплатил – а издал аж 114 000 экземпляров, и за оставшиеся как-то выплатить «постеснялся». Но это дело давнее.
Пылились рукописи ещё двух десятков книг – издатели их не брали, ссылаясь на пресловутый «неформат».
Собственно, слово «ссылались» не совсем верно отражало суть процесса. В последнее время – уже несколько лет – на письма Андрея Александровича издатель и редактор просто не отвечали. Игнорировали, вероятно. Дед им порядком надоел.
Акватеология,
или
Незаконченный Спор о Боге
(ненаучно-фантастическая притча)
Марианна сдержанно зевнула, чуть прикрыв изящно очерченный ротик, и покосилась на застывшую в призрачном сиянии зарождающегося рассвета живописную группу своих воздыхателей.
Научно-фантастический рассказ
Ранним утром мы выехали из Эдмонтона, куда я возил отца на врачебную консультацию. Пошатнувшееся здоровье семидесятилетнего главы семейства требовало более современных методов диагностики и лечения. На консультации настаивал и лечащий врач, мистер Сэлдон, много лет опекавший практически все семьи нашего маленького городка.
Консультация оказалась более чем полезной – утешительной и внушающей, как говорится, уверенность в завтрашнем дне. Настроение отца было превосходное. У меня, признаться, тоже. По вполне уважительной причине – опухоль, возникшая у старика в прошлом году на ключице, оказалась не злокачественной – мы все очень боялись иного диагноза. Все, кроме отца, который хмурился и, закуривая трубку, ругал за вечерним чаем современную, как он выражался, зажравшуюся медицину.
Два слова о песнях Кристины Вихровой
или
В чём секрет её песен?..
В прошлом году совершенно случайно увидел ролик с песней Кристины Вихровой «Ой, то не вечер…» — хорошая, многим известная казачья песня.
Мог ли я подумать, что удивительно проникновенное исполнение тогда ещё не знакомой мне певицы через минуту окажет воздействие, похожее на удар молнии?! Слышал эту песню много раз, и казачий хор пел, и разные солисты, и… да мало ли, за праздничным столом большой дружной семьи крёстного пели (давно, когда он был жив), и хорошо пели, с чувством... Но ВОТ ЭТО…
Уму непостижимо, какое же надо иметь большое сердце, чтобы ТАК спеть – и голосом, и чистой душой!..
Естественно, у любого человека, потрясённого замечательным редким голосом и тембром (или игрой, если речь идёт о талантливой роли в хорошем кинофильме), возникает интерес к биографии артиста. Вот что я сходу разыскал в интернете (ставлю ссылки, поскольку данный текст не претендует на роль биографического очерка или газетной публикации):
В мифологии древней Эллады слово «амброзия» обозначало буквально «пища Богов». Разве мог старина Линней предполагать, называя так в 18 веке ажурное североамериканское растение, что через какие-то 100-200 лет амброзия станет злостным карантинным сорняком, наводящим ужас на добропорядочных работником сельского хозяйства почти на всех континентах Земли?
«Пища богов?!»
Ну, вряд ли великий швед вносил сарказм или насмешку в это сочетание слов. Во времена Линнея амброзия не начала еще своей победоносной экспансии в Европу, Азию и Африку, и ничто не предвещало будущей угрозы посевам культурных растений на обширных пространствах этих материков.
Многие хорошо знают, что и пыльца ветроопыляемых растений и сами растения обладают аллергенными свойствами. Определимся с понятиями, чтобы не запутаться в привычных, но слишком широко понимаемых словах.
(из предисловия «Прерий Арктики» — книги, изданной в Киеве к 100-летию арктического путешествия Э. Сетон-Томпсона)
Эрнест Сетон-Томпсон известен всему миру как писатель-натуралист и художник. Его книги пропитаны любовью к природе, они многим людям помогли сформироваться, сохранив чистое и бережное отношение к окружающим нас повсюду животным и растениям.
Меньше знают Сетон-Томпсона как путешественника и учёного — ведь он не заканчивал университетов и не защищал диссертаций. И всё же, именно его следует признать одним из основоположников натуралистической экологии. Именно им (и ещё Ж.-А.Фабром) привлечено внимание к детальному изучению поведения животных. Позже эта зоологическая наука получила название этологии. Основным научным трудом Сетон-Томпсона является многотомная «Жизнь диких зверей».
