Вы здесь

Александр Конопля. Произведения

Папа

Папа

Посвящается моему папе
Виктору Александровичу Конопле,
умершему 6 ноября 2023 г.,
светлая ему память и Царствие Небесное

Слезами меряю печаль,
Но та печаль неизмерима.
О, где тебя мне повстречать,
Тебя, родного пилигрима?

Коснусь рукой щеки из сна,
Щеки небритой и холодной, -
Ведь не приходит в морг весна
Своей щебечущей походкой.

Тебя не стало - умер я,
Простился с теми кто любимы,
И каждый миг, как будто яд,
Пронзал меня неотвратимо.

Ты протяни свою ладонь,
Они с моей – от сердца к сердцу,
Застыл под смертью быстрый конь,
Жуя траву из затхлой серы.

"Вой сирены достав из ушей..."

Вой сирены достав из ушей,

Жду, что скажет отравленный Гитлер.

Он ведь помнит убитых детей,

Помнит крики всех тех, кто погибли.

Как-то странно прозрачна стена

Между жизнью упрямой и смертью.

В сорок первом такая ж луна

Над земною плыла круговертью.

В сорок первом я так же любил,

Ну и что, что родился я позже!

Точно так же в меня враг вонзил

Свой — войною отравленный — ножик.

Пахнет кровью людскою закат,

А рассвета не видно в помине,

И с козлиною мордою гад,

Улыбаясь, сидит на поминках.

Ты сыграй мне, Вивальди, весну,

Ведь до лета ещё так далече.

Обещаю, что тихо усну,

Распрямляя уставшие плечи.

И во сне я услышу слова:

Дакар

Коню из конного клуба "Lucky Horse",
Харьковская область, ночным
конюхом в котором я работаю

Конь плечистый, речистый, скала,
Смотрят уши в промерзлое небо,
Он не мчит, закусив удила,
Дайте сена ему вместо хлеба.
Он спокоен, он помнит Илью,
Им двоим на печи не вместиться,
Дайте кружки, луны я налью,
Чтоб с звездой отгоревшей сродниться.
Чтоб, как прежде, бескрайняя степь
Вновь помчалась под ржанье вселенной,
Чтоб на каждой мелькнувшей версте
Дух свободы остался нетленный...
 

Осень

Сухая прядь то там, то здесь,
Дыханье дня свежей и суше,
И ветром брошенная весть
Ложится под ноги послушно.

Идя по кругу бытия,
Земля меняет время года,
Там где-то и судьба моя
С судьбой забытого народа.

Паук уставший доплетёт
Для солнца крепкие тенёта
И ощутит души полёт,
Став на мгновенье перелётным.

Объятья дыма прячут дождь
И холодов безмолвных пламя,
Небес застенчивая дрожь
Плывёт вдали под парусами.

И прокурлычут годы мне,
Махнув железными крылами,
И где-то в дивной стороне
На гладь опустятся цветами.

Родителям

Не дышалось бы мне и не пелось,

Если б вас я не знал никогда,

И наливом хрустящим и спелым

Мне б не пахли былые года.

 

Вы мне Буды1 с Холмами2 – родные,

Вы отец мне и нежная мать,

Для меня вы цветы полевые

И Отчизны моей благодать.

 

Степь с лугами в обнимку и травы,

Рядом Харькова крепкая стать,

Это папины гордость и слава,

То, что так я люблю созерцать.

 

Лес густой, плодовитый, бескрайний,

В огородах гектары труда,

Это мамины свежесть и правда,

В детстве там я бывал иногда.

 

Вы мне Виктор и Анна – святые,

Так легко вас любя, почитать,

Ваши руки люблю золотые,

Простоты в них шершавой печать.

 

"Плюнь, дорогой мой подросток..."

Плюнь, дорогой мой подросток,
В сшитый из дюймов экран,
Воздух вдыхать ведь так просто
Лёгкими сказочных стран.

Выйди пятой Ахиллеса
В уличных дебрей простор,
Встретишь свою там принцессу
С туфелькою от Диор.

Встретишь собрата по лени
С гривой упрямых волос,
Там ты поймёшь, что нетленно
Слово из букв и из слёз.

И полетят, словно птицы,
Пряные ваши мечты,
И монитором светиться
Будет другой, но не ты.

Анна на шее

(по одноимённому рассказу А. П. Чехова)

Какое имя: свет и пряность!
Какая жуткая тоска,
Когда девичья многогранность
Так унизительно плоска!

Зачем из пятки подбородок,
Зачем желе из щёк и губ,
Когда от ласк его воротит
И вместо чувств царит испуг.

Зачем намеренья благие,
Когда всему в основе ложь,
И оправдания скупые
От коих душу треплет дрожь…

А после танцы и свиданья,
А после жизни новизна,
Где нет ни капли покаянья
И всюду мнимая весна.

Где папа с братьями забыты,
Влача свой нищенский удел,
И лишь душа с судьбой разбитой
Вновь ищет глупости предел.

Пасха

Лучами землю обнимая,
Спешит щебечущий рассвет,
И каждый лист благоухая,
Жизнь осеняет сотни лет.

Сжигая смерть, ликуют свечи,
Взлетает в небо перезвон,
И каждый миг бодрит и лечит,
Прочь отгоняя липкий сон.

Прохлада ёжиком колючим
Ползёт по сдобным куличам,
Святой воды ручей могучий
Бежит по лицам и словам.

И на ладонях мирозданья
Открыты смыслы бытия,
Где нет ни боли, ни страданья,
И где поёт душа моя.

Современнику

Нас с тобой записали рабами
В эту книгу мгновений, увы,
Не гулять нам теперь вечерами
Под луною вкуснее халвы.

Нам осталось свободы немного:
Свежесть утра да неба глоток,
Ловим взгляд мы хозяина строгий,
Угождая ему между строк.

Убегают от нас всё заметней
Тишина и семейный уют,
И оставив червивые метки,
Деньги душу, как пьявки сосут.

Мы всё реже рождаемся снова
На рассвете в объятьях лучей,
И всё реже волнует нас слово
В нас журчащее, словно ручей.

В нас всё меньше той радости светлой,
Лишь усталость в щенячьих глазах,
И угнаться не сможем за ветром
Даже в редких, непрошеных снах.

"Как много горя и разлуки..."

Посвящается моему родному дяде
Леониду Александровичу Конопле,
светлая ему память и Царствие Небесное

 

Как много горя и разлуки,
Как время изменило нас,
И как крепки у смерти руки,
И неустанно меток глаз.

Вы мой родной и нежный дядя,
С рожденья рядом Вы со мной,
И вспоминается отрадно
Ваш смех весёлый и живой.

Ютились вместе мы в домишке
В том прошлом веке золотом.
Трещали радостно дровишки,
Нехитрый быт согрев теплом.

Я слушал Вас, как будто папу,
Мы с Вами – к морю, на футбол.
Как дорога о Вас мне память...
Мне вновь судьба забила гол.

Локдаун

Сквозь мутное стекло
Смотрю на склепы зданий,
Их пылью замело
И тенями преданий.

Дорога не видна,
Машины мчат без смысла,
И полная луна
Бессмысленно повисла.

Прохожий, торопясь,
Мелькает на мгновенье
И попадает в пасть
Внезапному забвенью.

И только фонари
Да купола напротив
Мне светят до зари
Спасительно и кротко.

Марии

Моей дочечке

 

Шаг за шагом – дочка ходит,

Мне б вселенную обнять,

Мне не страшен жизни холод,

Пью земную благодать.

 

Я шаги её считаю,

Каждый шаг мне – золотой,

Птичьим щебетом взлетаю,

Наполняюсь синевой.

 

Есть Хиданская Мария1,

Не была она – а есть,

Святость нам необозрима

И лучей её не счесть.

 

Я скажу Святой тихонько:

– Ты дочурку сохрани,

И во мне мой пыл греховный

Ты молитвой приструни.

 

Чтобы стал добрей и чище,

Чтоб из глаз струился свет,

Чтобы зло седым волчищем

Мой впотьмах не брало след.

 

Ты иди ко мне, малышка,

Наяву иди и в снах,

Мне б обнять Тебя, Всевышний,

"Спаси нас Отче от войны..."

Спаси нас Отче от войны!
Мы лбом упёрлись в это слово,
Нам всё тревожней снятся сны,
В них мы угукаем по-совьи.

Иссякли ветры перемен,
Лишь пустота вокруг и хаос.
Сдались легко мы сами в плен,
В душе досада и усталость.

Державы пилят шар земной,
Рыча и скалясь друг на друга
И злою, хитрою игрой
Вперёд толкают нас по кругу.

Цепей хозяйских крепок звон,
Крепки и цепки их объятья,
И лишь душа сквозь боль и сон
Вновь возвращается к распятью.

Лишь те крупицы по церквям,
Кто не устал ещё молиться,
Нам сгинуть не дают в цепях,
Взлетая к Господу, как птицы.

Карантин

Будьте крепче, ладони из шёлка,
И не лейся ты градом, мой пот,
Все дела положил я на полку
И траншею копаю, как крот.

Будь построже со мною, хозяин,
Не привык я без устали рыть,
Не привык, что душа моя зябнет,
Оттого, что не знаю как жить.

Что случилось с родимой планетой,
И какая в ней треснула ось,
Если всё, что наполнено светом,
Покосившись от бед, затряслось.

Я вдыхаю смиренье и ропот,
Выдыхаю терпенье и страх,
Будь, траншея, глубокой и ровной,
И останься упрямо в веках.

Эпидемии, войны, потопы,
Тоньше волоса наша судьба,
Слышно демонов ржанье и топот
И у Ангелов вяла ходьба.

Сирень

Сирень

Расставив сети мирозданья,
Благоухая и паря,
В пурпурно-белом одеянье
Сирень спускает якоря.

Пространству дышится светлее,
Вновь бесконечно сладок день,
И птичий щебет, не робея,
Вплетает в отзвуки сирень.
 

Ромашки

В каждом солнце сердце бьётся,
Жгут белёсые лучи,
И тепло лугами льётся,
Как от дедовой печи.

Дотянувшись до мгновенья
Небывалой чистоты,
Дарят людям вдохновенье
Эти дивные цветы.

Страницы