Александр Ужанков

Беседы о русской литературе

— И вновь возвратимся к теме современного молодого человека и современной уже литературы — не классики, о которой мы говорили в прошлых беседах. Видите ли вы среди произведений сегодняшних авторов такие, которые можно было бы посоветовать для прочтения верующему человеку? Все-таки человек верующий ищет глубину в любой книге. И может ли такая глубокая литература быть интересной и понятной человеку невоцерковленному?

— Вопросы, конечно же, довольно-таки сложные. С чем сравнивать современную литературу? Если с классикой сравнивать, то, конечно, современная литература проигрывает. Но свято место пусто не бывает. Если не будут злаки расти, то вырастут плевелы. Так можно ли найти в современной литературе такое, что будет полезно для православного читателя? Можно, оказывается. У нас сейчас очень богатая духовная поэзия. Я для себя открыл огромное количество авторов. Через конкурсы и премии, например петербургскую премию Александра Невского, которая учреждена Александро-Невской Лаврой. Совершенно замечательные поэты принимают участие в этих конкурсах. Эта духовная поэзия дает мне как литературоведу, как историку литераторы надеяться на то, что у нас появится и такая же замечательная проза. Почему? Потому что у нас и начало XIX века было именно таким: сначала расцвет поэзии, а потом пошла проза. Вот и у нас сейчас, можно сказать, расцвет духовной поэзии. И уже начинается проза.

Беседы о русской литературе

— Александр Николаевич, современный человек, живущий в постоянном цейтноте, безусловно, знает, что читать необходимо — для того чтобы понимать мир вокруг себя, понимать себя. Но у него есть и множество иных желаний, которые оттесняют чтение на второй план. Так какие книги должны заполнить этот «второй план»? Что нужно прочитать во что бы то ни стало?

— Тут вопрос приоритетов. И чтение чтению рознь. Скажем, газеты, периодику можно читать и в метро. Детективы, чтобы убить время (это потрясающее выражение: «убить время»), тоже можно читать в метро. Но Достоевского!.. Я не понимаю, когда читают Достоевского в метро.

Дань сегодняшнему времени — электронные книги. У меня их несколько, но я ими почти не пользуюсь. Я люблю держать в руках книгу изданную, напечатанную. У нее определенный шрифт, есть поля, без которых я не могу читать. Я всегда читаю с карандашом, и всегда на полях делаю какие-то пометы. И как потом интересно перечитывать! Интересно смотреть, какие места отмечены, видеть свои мысли, которые записал на полях, рядом.

Беседы о русской литературе

— Александр Николаевич, приходится признать, что современная школа зачастую отбивает у учащихся интерес к чтению русской классики. Какие бы вы могли дать советы человеку, вновь желающему открыть для себя этот удивительно богатый духовный мир русской литературы?

— Совет один — читать. Как можно больше читать! Начну с самого элементарного. Когда я говорю со студентами, особенно на первой лекции, то задаю им «каверзные вопросы»: «Скажите, вы читали эти произведения?» — «Читали». — «И какая у них основная идея?» Они начинают вспоминать, пытаются что-то отвечать. Говорю: «А вы уверены?» И когда чуть поглубже начинаем копать, оказывается, что, действительно, изучение литературных произведений в школе — очень-очень поверхностное. Может быть, для школы, особенно для средних классов, это и позволительно, потому что там нужно учитывать и возраст ребенка, и его возможности — и психические, и психологические: насколько он может воспринимать те или иные произведения. В старших классах должен быть уже более серьезный подход. В этот период происходит формирование мировоззрения, там подход в изучении произведений будет намного сложнее.

Беседы о русской литературе

Мы с вами очень хорошо знаем, как начинается Евангелие от Иоанна: «В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог» (Ин. 1:1). Вот в Древней Руси к слову относились именно так, потому что Иисус Христос — воплощенное Слово и, соответственно, вся древнерусская письменность, а точнее, то, что выходило из-под пера древнерусских книжников — оно называлось словесностью. И эта традиция сохранилась и уже в Новое время, то есть уже в XVIII и XIX веке. Правда в XIX веке появляется новое понятие «беллетристика», то есть уже легкое чтение. Если древнерусская словесность, несомненно, это — богооткровенные творения и их нельзя даже называть сочинениями, то произведения Нового и Новейшего времени — это, несомненно, сочинения, то есть они сочиняются, они основаны на вымысле, типизации, обобщении. Неслучайно, что и Пушкин называл себя сочинителем — тогда еще слово писатель не вошло в обиход такой обширный как сейчас, поэтому все они были сочинители. А древнерусские авторы полагали, что все, что они фиксируют на письме сакральным церковнославянским языком — это Богооткровение.

Сознание и самосознание древнерусского книжника

В истории отношения русских писателей к творческому труду можно выделить три периода, соответствовавших трем типам сознания: теоцентрическому, антропоцентрическому и эгоцентрическому.

1. Первый период — XI — конец XV века — синергетический.

На первом его этапе, характеризующемся идеалистическим мышлением (XI в. — первая половина XIV в.), творчество осмысляется как Божественный акт. Писатель, точнее — «списатель» — выступает по послушанию как посредник в передаче в письменах сакрального смысла, открытого ему по Благодати. В процессе писания осуществляется синергетическая связь Бога и человека. Поэтому творение не признается как результат волевого усилия писателя. Потому-то в этот период еще нет авторского осмысления текста как собственного творения, потому нет и авторской собственности на текст. Его переписывают и изменяют последующие «редакторы».