Время развенчивать мифы

Многие считают, что Правкнига выступала за введение цензуры. Так ли это? Отвечает руководитель портала Георгий Михайлович Гупало

Первый миф. Георгий Михайлович Гупало за цензуру и за жесткое регулирование рынка с помощью цензуры.

Отвечаю.

Нет, нет и еще раз нет. Я решительно против цензуры в каком-либо виде. Цензура — это пройденный этап развития человечества. Все нормальные сообщества регулируют свою жизнедеятельность с помощью политики, но не цензуры. К продолжению этой мысли мы еще вернемся, а пока вспомним нашу историю, которая, как известно, никогда, никого и ничему не учит.

В Российской Империи была великолепная цензорская школа. Комар не пролетит, червяк под землей не проползет. К чему это привело? Где та Империя? Нет ее. Победили те, кто хотел печатать свои прокламации, печатал их и успешно распространял. Из-под полы это делать гораздо удобнее, и до каждого сердца доходило. Потом была еще более изуверская советская цензура, но все слушали Галича, Высоцкого и читали запрещенные книги. СССР рухнул задолго до 1991 года. Он был мертв уже тогда, когда над запрещенными политическими анекдотами смеялись не только на кухне, но и в коридорах ЦК КПСС. И никакие запреты на людей не действовали, ни в чем и никого они не ограничивали. А самое главное — они не спасли страну, покой и безопасность которой призваны были охранять.

Была церковная цензура, от которой страдали все наши святые мужи ХIХ-XX веков. Мы знаем множество высказываний свт. Филарета (Дроздова), свт. Феофана Затворника, оптинских старцев и других о глупости и косности цензоров, об излишнем желании перестраховаться. Но опять вернемся к результату. В результате — октябрь 1917 г. Все рухнуло, а православные книги запретили вовсе. Но восьмидесятилетние запреты на публикацию церковных книг обходили все, кто этого хотел, и не без труда, но можно было найти и почитать православные книги.

Сейчас в цивилизованных странах нет цензуры. Пиши, что хочешь, и освещай вопросы так, как считаешь нужным. Оговорюсь. Есть политика телеканалов, крупных СМИ, государственная политика. Виктору Анпилову не позволят проповедовать коммунистические идеи на главных каналах США, но с радостью сообщат, что лидер одной из компартий в России лишен слова и практически не имеет возможности говорить открыто о том, что думает. Все это называется свободой слова. В нашей стране свободой слова обладают два человека. Они могут говорить все, что угодно, не опасаясь последствий. У всех остальных есть внутренний или внешний ограничитель.

Теперь вернемся к нашей теме. Есть такой ограничитель у всех православных издателей. Внутренний (более строгий) и внешний (читатель, духовник или знакомый священник, правящий архиерей, рубль). Нужен ли нам еще и официальный цензор? Давайте порассуждаем.

Начнем с материального, которое, как известно, лежит в основе всякого бизнеса. Даже если книгоиздательство православное. В России издается около 3000 наименований книг. Примерно 100 наименований можно смело назвать псевдоправославными книгами.

Все эти книги хорошо известны, собрать, проанализировать, опубликовать заключение не стоит никакого труда. Известны издательства, которые промышляют таким заработком, известны авторы. Опубликовать список запрещенных книг, авторов и издательств можно и нужно. Совершенно очевидно, что в храме не должно быть оккультной, фашистской или псевдоправославной литературы. Пусть кто желает продает ее в собственных магазинах, но Церковь не должна распространять книги, сеющие зло, ненависть и мракобесие. Но неужели для столь благородной и необходимой цели нужно переворачивать многотысячную гору книг, чтобы выявить 100 плохих, которые и без того известны? Неужели надо собрать в кулак столько людей, а всех издателей поставить в крайне затруднительное положение, чтобы найти иголку в стоге сена, когда и так известно, где она лежит. У нас больше нет проблем? У нас некуда деть столько людей и денег?

Я издатель, привык считать свои деньги. Вот и считаем:
Для того, чтобы спокойно и качественно сделать рецензии на 3000 книжек, нам понадобятся:

1) опытные редактора с отличным богословским и редакторским образованием — 100 человек. При этом каждый должен прочитывать по 4–5 книг в месяц (не считая больничные и отпуска). Допустим, с брошюркой можно справиться легко, а что делать с многотомной Толковой Библией? Т. е. 100 человек — это минимум. При этом эти люди должны иметь высшее богословское образование и быть специалистами в своей области. Есть ли в нашей Церкви сейчас такое количество специалистов? Думаю, что ответ для всех очевиден.

2) 100 человек надо где-то разместить. Это довольно большое здание, содержание которого надо оплачивать. Людей надо кормить и, что особо грустно, надо платить им жалование. Опытному редактору надо платить в Москве около 50 тысяч. Всего 5 млн. в месяц. Содержание здания — еще несколько сотен, но это уже копейки.

3) Нужна почта, кому-то надо получать и отправлять макеты книг в региональные издательства. Нужен штат обслуживающего персонала. Нужно проведение всевозможных акций и мероприятий. Для всего этого опять-таки нужны деньги. Возьмем наименьшую сумму 7–8 млн рублей в месяц. Реально — около 10 млн. Столько надо потратить для того, чтобы выявить 100 плохих книг, которые все и так знают? Не слишком ли большая цена за глупые брошюрки?

Московский издатель может передать книгу в ИС РПЦ лично. А что делать издателю из Владивостока, Камчатки или российской глубинки? Он должен лично привозить или тратить немалые деньги на пересылку туда и обратно? Пересылка макета брошюрки из Хабаровска до Москвы и обратно будет стоить около 1000 рублей. А что делать с массивным фолиантом? Во сколько обойдется его пересылка? Добавьте к тому крайнюю медлительность нашей почты. Вместе с пересылкой на рецензирование одной книги будут уходить многие месяцы, что, конечно, полностью остановит весь книгоиздательский процесс в провинции. А в провинции есть очень достойные издательства, в которых работают воистину святые подвижники, ибо сложностей с издание и реализацией у них в сотни раз больше, чем в столице.

Кто должен оплачивать всю эту радость — сам издатель или Церковь? Мы еще не разу не видели, чтобы Церковь за что-то платила. Найти спонсоров на добрые дела мы можем. Но найдутся ли спонсоры у Цензорского комитета? Какой нормальный бизнесмен будет давать деньги на оплату редакторов, в то время, когда столько стариков, детей, инвалидов нуждается в материальной помощи. Т. е. содержание ИС РПЦ должно лечь на хрупкие и слабые плечи самих православных издателей? Но они и так на ладан дышат в прямом и переносном смысле слова. На них надо еще нагрузить новые суммы? Давайте подсчитаем, сколько. Если посмотреть на данные Правкниги, то всего у нас занимаются изданием православной литературы около 1500 издательств. Но более или менее активных — около 100. На них и ляжет основной груз оплаты труда работников ИС РПЦ. Т. е. каждый активный издатель должен потратить в год около 70–80 тысяч (и это в лучшем случае) своих честно заработанных рублей, чтобы на эти деньги Церковь выявила одну псевдоправославную книжку. Еще раз, это в лучшем случае. Т. к. если взять за пример сумму в 500 рублей за авторский лист, то такая книга, как Толковая Библия Лопухина, одна потянет на 300 тысяч рублей! Ладно бы еще деньги были, но когда их нет? Может, лучше сразу свернуть все издательские программы и начать выпускать то, что попроще — неправославные книги, не требующие многих дополнительных знаний и особого профессионализма. Или вообще уйти из книжного бизнеса, переживающего не самые лучшие времена. Ответ опять-таки один — это приведет к сокращению количества издательств и, что гораздо важнее, ослабит рынок.

Даже если мы представим совершенно немыслимую ситуацию, когда Церковь действительно возьмет на себя оплату работ по рецензированию, то и в этом случае придется решать сложнейшую кадровую проблему. Сейчас в ИС РПЦ работает около 4 цензоров (рецензентов). При таком количестве работников полный объем выпускаемой продукции можно обработать, только если уделять книге минуты. Просто если подсчитать количество времени на прочтение одной книги, то выходит, что рецензент должен обработать (прочитать и написать рецензию) одну книгу за 2 часа. Не считая, конечно, праздников, больничных и отпусков. Но даже издательский план одного Сретенского монастыря в 150 наименований один рецензент будет обрабатывать 37,5 рабочих дней по восемь часов каждый. О качестве самой работы мы не говорим. А если тратить на прочтение книги два дня (что все-таки ближе к разумному), то выходит, что для выполнения издательского плана только Сретенского монастыря нужен один рецензент.

Может, довести всю реформу до абсурда и утвердить за каждым издателем рецензента, поставить его на баланс издательства, и пусть сам издатель решает свои проблемы со своим рецензентом напрямую? Примерно так у нас работает вся коррупционная чиновничья номенклатура. Есть производитель чего то, а есть контролирующий от государства орган. Зарплату чиновники получают маленькую, но попробуй попади на низкооплачиваемые должности в любое министерство. Т. е. все сделано для создание такой схемы и у нас?

Так какую же цель преследуют создатели и осуществители реформ? Неужели, чтобы выявить плохие книги и помочь издателям больше выпускать качественной продукции?
Кто вообще принял решение вводить цензуру? Почему не было обсуждений, почему не продумывались и не обсуждались планы подобных реформ?

Бороться с псевдоправославными книгами надо. Но что мешает это делать сейчас? Разве настоятелю кто-то запрещает смотреть за тем, что продается в лавке? Говорят, что не всякому священнику можно доверять, что у нас тоже есть оборотни в рясах. Но зачем тогда держать такого священника, который оккультятину продает? Зачем тогда нужны благочинные и епископы? Только для денежных поборов? Почему епископ не смотрит за тем, что выходят книги с его липовыми благословениями? Почему не объявляет о подлоге? Почему дает благословение на книгу, не прочитав ее? Если у нас епископат не в состоянии исполнять свою работу, то тогда надо действительно водить контролирующий орган, цензуру, которая следила бы за деятельностью архиерея. Для чего же тогда его столько лет обучали, почему ему доверяют епархию, духовное здоровье паствы? Нет. Сами владыки легко и без труда справились бы в своей епархии с литературой, которую выпускают издатели. Для этого не надо доводить все до абсурда. Для этого достаточно обратить внимание всех владык на проблему, а они должны строго спросить с благочинных и настоятелей, чтобы все следили за книгами, которые продаются в церковных лавках. Можно помочь им, сообщив о выявленных псевдоправославных книгах. Достаточно разослать циркуляр по епархиям. Стоить это будет копейки, и сами издатели с удовольствием помогут это сделать.

Далее. Коль решили-таки вводить цензуру, так зачем же запрягать телегу впереди лошади? Почему нужно загнать всех издателей в жесткие рамки непродуманной схемы, обложить всех колючей проволокой, а потом объявлять новые правила ведения бизнеса? Почему не создать институт для подготовки цензоров, обучить их всем наукам, а потом лет через 6, продуманно построив всю систему, не ввести нынешние правила? Почему вначале объявляют, что книги без грифа Совета продавать нельзя, а потом собирают цензоров по всей стране? Почему отменены благословения Святейшего Патриарха Алексия (некоторые церковные лавки уверяют, что они уже не действительны). Кто и когда их отменил? Почему работники аппарата ИС РПЦ не желает ответить на многочисленные вопросы издателей, а только призывает всех к спокойствию? Но издатели совершенно спокойно хотят знать условия предоставления грифа, прочие частные вопросы. Но времени у работников аппарата на ответы издателям нет. Они же создают новые правила, а мы, издатели, им только мешаем. Думаю, что это крайне неконструктивная позиция аппарата Совета. Просим еще раз глубокоуважаемого Митрополита Климента обратить внимание на просьбы и вопросы издателей. Думаю, что со мной согласятся все — такой стиль работы сотрудников аппарата Совета явно не соответствует духу времени.

Еще вопрос: почему имена цензоров и уровень их образования сокрыты от общественности? До революции все цензоры имели имена и отвечали за свою работу публично? Мы пошли дальше дореволюционных цензоров? Все засекречено?

Вопросов можно задать еще очень много, но давайте вернемся к самому главному. Что нам даст введение грифа Совета?

Отвечаю однозначно — ничего. Как не желал какой-то храм продавать наши книги с благословением Патриарха Алексия, так не станет он этого делать с грифом Совета. А если священник хотел продавать псевдоправославные книги в своей лавке, то ничто его не остановит и сейчас. Зайдите в любой храм любой епархии, и Вы легко определите, что ждать от настоятеля. Если человек любит свое дело, болеет за миссию, за просвещение паствы, то книги там есть, и книги хорошие. Если ему нужны только деньги или недосуг заниматься своими прямыми обязанностями пастыря, то в храме продается все то безобразие, о котором мы пишем. Так с чем же надо бороться: с книгами, издателями или равнодушием, цинизмом, невежеством и мракобесием, которые, увы, имеют место быть в нашей церковной жизни. Конечно, делать громкие заявления про строительство тысяч храмов, про миссию и миссионерство, про борьбу с псевдоправославными книгами гораздо легче, чем вести тихую, кропотливую работу по просвещению граждан.

Недавно купил новый шедевр самарского публициста Антона Жоголева «Капельки вечности». Те, кто за моей деятельностью следят давно, знают, что в прошлом году была настоящая битва вокруг его книжки «Старец Иероним». Книгу, под горлышко наполненную бесовщиной, благословил Самарский Архиепископ Сергий. На все наши просьбы объяснить, как попало его благословение на эту дурь, он ответил молчанием. В последнее время мы все чаще наблюдаем такое отношение к мирянам со стороны отдельных архиереев. Для них Церковь — это епископат, а миряне — это тварь дрожащая, прав не имеющая. Вот именно так поступает со всеми Архиепископ Сергий. Если у человека нет миллионов или он не у власти, то такой человек для Архиепископа не существует. Типичный образец современного российского чиновника, только в рясе. Хотя, на мой взгляд, от этого еще противнее.

Итак. Был большой скандал вокруг его благословения. Святейший Патриарх Кирилл просил даже разобраться с этой книгой и некрасивой ситуацией. Но прошло время, все улеглось-успокоилось, архиепископ, видимо, нашел веские доводы в свою защиту и благословил А. Жоголева на новое творение.

Книгу еще не смотрел, но на последней странице уже нашел, что покойный митрополит Иоанн (Снычев) дает во сне автору книги какие-то советы. Как вы думаете, что мы услышим от архиепископа в этот раз? Правильно — ничего. На нас ему просто наплевать, вряд ли когда-то он вообще поймет, что мы от него хотим. Так что же ему даст цензорский комитет при ИС РПЦ? Инструкции, какие книги продавать можно, а какие нет? Какие благословлять в своей епархии, а какие нет? Но разве он сам не знает, что благословляет? Хотя, судя по тому, что о нем рассказывают священнослужители самарской епархии, он легко благословит и Адвентистов Седьмого дня. Вопрос только в цене благословения. А сколько таких владык на Руси? Боже упаси заподозрить меня в ненависти к архиереям. Я знаю множество достойнейших людей в архиерейском сане. Это мудрые и опытные люди. Они начитаны и без труда за минуту могут определить, что можно продавать в своей епархии, а что нет. Это же видно уже с обложки, с того, на какой бумаге напечатана книга, как она сверстана, сколько в ней ошибок в первом предложении. Конечно, с отдельными книгами надо разбираться более внимательно. Но таких еще меньше. И отсеять их не составит никакого труда. Так для кого же и для чего мы проводим столь масштабные и неоднозначные реформы? Ответ один. Для галочки. Дали поручение — надо сделать. А что при этом произойдет, какие будут последствия реформ, нас не волнует. Мы же номенклатура. Сегодня поставили руководить книгами, завтра войсками, а послезавтра футболом. Нас можно поставить на любую отрасль, и мы с прежним энтузиазмом будет реформировать что-то еще. А на мнение специалистов можно не смотреть вовсе.

Итак, цивилизованный мир отказался от цензуры, Россия вернулась к ней, а Церковь пошла еще дальше и узаконила ее, несмотря на отрицательный опыт прошлого. А может, мы двинулись дальше всех цивилизации? Страны от цензуры отказались по глупости, а мы ее вернем и за собою всех утащим вперед, в светлое будущее. Ведь известно, что Россия — страна будущего, и такой в будущем и останется. А наша Церковь теперь самая передовая в стране. Государство еще официально цензуру не ввело, а Церковь уже.

Так какой же, спросите вы, выход из сложившейся ситуации? Он довольно прост. Есть решение Синода, которое надо выполнить. Но можно пойти разными путями: тем, которым пошел Издательский Совет — спешное и крайне непродуманное создание цензорского комитета, а можно тем, по которому предлагали идти мы, — лицензирование издательской деятельности. С обязательным предоставлением издательских планов и изданных книг. Нарушители будут лишены лицензии и, тем самым, лишаться права продавать книги в церковных лавках. Нет ничего надежнее и продуктивнее самоцензуры. Она даст настоящий толчок к повышению качества выпускаемой продукции, к более ответственному отношению к своей работе. В этом и будет заключаться политика Церкви — мы помогаем тем, кто стремится к качеству, и не пускаем тех, кто не понимает, что такое православная книга. Далее — кропотливая работа по просвещению сограждан и помощь издателям в решении их насущных проблем. А проблем у нас много, о них будем говорить еще не раз. Но главная проблема, за решение которой взялись в ИС РПЦ, — это не псевдоправославные книги, а крайняя малость и большое сокращение нашего книжного рынка. Тем путем, по которому пошел Совет рынок мы сократим еще быстрее, а проблему с изгнанием плохих книг не решим. Доказательством тому станет новая книга с благословением Архиепископа Сергия. Уж его-то никакие реформы не тронут.

Мы очень надеемся на мудрость и большой жизненный опыт аппаратной работы нашего Председателя ИС РПЦ, Митрополита Климента. Верим, что он сможет найти единственно верный выход из сложившейся ситуации, которая разрушает и без того маленький и крайне слабый православный издательский бизнес. Мы просим уважаемого Владыку обратить внимание на то, что отдельные монастыри и храмы, несмотря на объявленный переходный период, уже сейчас отказываются продавать книги без грифа Совета. Нельзя допустить того, что, прекрасно выстроив работу Совета, некого и нечего будет рецензировать.

Георгий Михайлович Гупало, Генеральный директор и главный редактор издательства ДАРЪ, Руководитель портала «Православная книга России», Член правления АСКИ, Член ИС РПЦ

Продолжение следует
www.pravkniga.ru